Вокруг света без виз

Мы с комфортом устроились на заднем сиденье. Мужчина повернулся к нам:

— Давайте знакомиться. Меня зовут доктор Муса, а это мой водитель — Хусейн. — Он показал на сидевшего за рулем мускулистого мужчину с волевым лицом и прищуренными глазами, похожего на телохранителя или агента спецслужб.

Водитель сказал «Хелоу» и больше не проронил ни слова. То ли он совсем не говорил по-английски, то ли не хотел встревать в разговор своего босса. А вот доктор Муса — тщедушный мужичок с горящими, как у фанатика, карими глазами и иссушенным вытянутым лицом — наоборот, всю дорогу не закрывал рта. Мне лишь изредка удавалось вставить хоть слово.

Пока ехали к сирийскому погранпереходу, доктор Муса — он просил, чтобы к нему обращались только так и никак иначе — успел рассказать, что он христианин (в Ливане религиозная принадлежность очень важна) и живет в «христианском» городе Захле, между Баальбеком и Бейрутом. Свое детство он провел в католическом монастыре, но монахом не стал. Хотя и не женился. Всю свою холостяцкую жизнь посвятил одной страсти — науке.

— Вы думаете, что жители Ливана — арабы. А вот и нет. Мы — потомки финикийцев. Арабы, завоевавшие Ливан в VII веке, растворились в нашей среде. Потому что наша культура значительно более древняя. Вспомните, как произошло в Китае с варварами. Они захватили страну, но через несколько поколений сами стали китайцами, переняв у побежденных и язык, и культуру, и привычки. У нас сейчас язык арабский. Но культура и привычки прежние — финикийские. Это я вам как специалист по древней Финикии говорю.

Тут ему пришлось прерваться. Мы подъехали к сирийскому погранпереходу. Из Сирии мы выехали всего-то пять дней назад. Виза у нас была месячная, но однократная. Поэтому после выезда в Ливан ее аннулировали. Пришлось оформлять визу снова — и опять платить за нее по 20 долларов.

Процедура эта не сложная, но очень-очень медленная. Вначале мы заполнили длинные анкеты, потом нас послали в банк. Там мы застряли. Нужно было 60 долларов. А у нас их не было.

— Без проблем, — сказал кассир. — Можете заплатить и сирийскими лирами.

Сирийские лиры у нас были. Но мало. Еще оставались и ливанские деньги. Но и их не хватило бы. Были также и наличные евро. Возник вопрос, если сложить оставшиеся у нас сирийские и ливанские деньги, то сколько к ним нужно прибавить евро, чтобы в сумме получилось примерно 60 долларов? У кассира не было даже компьютера. Но он завис, как «Виндоус», пытаясь решить эту сложную арифметическую задачу на счетах. Кассир долго и задумчиво гонял костяшки туда и обратно. Процесс затянулся. Тут в кассу ворвался доктор Муса. У него был такой вид, будто он решил, что нас взяли в заложники. И он должен нас обязательно спасти.

— В чем проблемы? Нет 60 долларов? — Он тут же достал из сумки на плече бумажник размером с толстую книгу. В нем были только 100-долларовые купюры. Он дал одну из них кассиру: — Сдачи не надо. Но чтобы все оформили быстро-быстро.

Получив визы, мы пошли к машине. Я поблагодарил доктора за помощь и попытался всучить ему ту комбинацию ливанских и сирийских денег, которую приготовил для оплаты виз. Но доктор решительно отказался:

— Вы — мои гости.

Да, Восток — дело тонкое… Как потом выяснилось, у доктора не то что не было, но и не могло быть никаких денег, кроме 100-долларовых банкнот. Ими он везде и расплачивается — не требуя сдачи. Если же речь идет о совсем уж несерьезных покупках — что для него совсем не свойственно, — то платит его шофер-телохранитель.

После того, как мы проехали погранпереход, доктор вернулся к своей любимой теме — археологии. Рассказал о том, как семь лет работал на раскопках в Египте, защитил две диссертации по археологии и филологии. О том, что все египетские древности не идут ни в какое сравнение с тайной храма Юпитера в Баальбеке. Ему тоже не удалось решить загадку гигантских каменных блоков. Как такие камни ворочали древние люди? Даже он не знает. Хотя решение загадок — это его страсть. И не только загадок археологии.

— Сижу я как-то в Бейруте, слышу в небе шум. Поднимаю голову и вижу — летят бомбардировщики. Тут от них начинают отделяться маленькие точки — на город посыпались бомбы. У меня сразу возник вопрос: «Бомбить — это же так дорого. И откуда у них на это деньги?»

Вы когда-нибудь видели, чтобы ТАКОЙ вопрос возник у человека, увидевшего, что на него полетели бомбы? И я впервые увидел.

А доктор Муса тем временем продолжал свой рассказ.

— Мой дом разбомбили, и я уехал в Америку, — это он сказал как-то между прочим. Особо не концентрируясь на своих личных потерях и связанных с ними переживаниях.

Его, как настоящего ученого, по-прежнему интересовал вопрос, ответа на который он пока не знал. И в Америке доктор продолжил разбираться в проблеме — пусть она была и не совсем по его профилю. Как говорится, бороду-то еще можно сбрить, а умище-то куда денешь? И доктор решил-таки загадку.