Вор звездной пыли

– Прошу, не надо оправдываться. Ты – жертва, Ахмед. – Принц скрестил руки. – Я пришел выразить соболезнования твоей потере и уверить тебя в том, что лично напишу отцу и засвидетельствую твою невиновность. И еще, – он отвел взгляд и нахмурился, – я пришел просить прощения за свою невнимательность. Я сообщу султану, что именно я забыл реликвию у тебя дома.

Лули была поражена признанием принца. Даже Ахмед резко поднял голову. Щеки у него покраснели, хоть Лули и не могла определить, от смущения или облегчения.

– Прошу, сейиди, в этом нет необходимости. Не ты поддался джинну – это сделал я.

Тревога на лица Омара сменилась раздражением.

– Ты оспариваешь важность моего отчета, бин Валид?

Ахмед замер.

– Нет, конечно же! Я благодарен за твою прямоту, сейиди.

Губы Омара чуть изогнулись.

– Смирение тебе не идет. – Полуулыбка померкла, когда он повернулся к Лули. – А вот ты всех затмила, аль-Назари. Я впечатлен. Никогда не видел, чтобы кто-то так ловко орудовал кинжалом с раненной рукой.

Сердце у нее замерло, дрогнуло. Вот дерьмо! Она и забыла про свою несуществующую рану. Во время той схватки все ее внимание было сосредоточено на том, чтобы не дать погибнуть себе и Ахмеду.

«И вот надо же ему быть таким наблюдательным!»

Она заметила, что теперь и Ахмед смотрит на нее с любопытством, то и дело переводя свои усталые глаза с ее лица на ее руку. Поколебавшись мгновение, она подняла забинтованную руку и пошевелила пальцами.

– Полезно всегда иметь под рукой кровь джиннов. – Сердце у нее так колотилось, что, казалось, в наступившей тишине можно было услышать его удары. – Ты же не думал, что я отдала Расулу аль-Джашину всю кровь, которая у меня была?

– Я думал, что у тебя нет причин скрывать существование такой крови.

Лули хмыкнула. Ей хотелось надеяться, что она не взмокла от пота.

– Сообщить тебе о бесценном запасе крови джиннов, чтобы ты мог его у меня украсть? Ищи глупого.

Вот только она и правда сглупила. Да так, что впору над собой смеяться.

Похоже, Омар не слишком поверил ее словам, но, к счастью, не стал допытываться. За разговором они перешли из внутреннего двора в диван, а затем – в коридоры. Ахмед предложил им запастись провизией на оставшуюся часть пути. Следующим – и последним – городом, через который они проедут, будет Хибан, но добираться до него придется не меньше недели.

Их разговор был натянутым и неловким, полным пауз и неубедительных любезностей. Лули заметила странную напряженность, возникшую между мужчинами. Ей показалось, что они очень тщательно подбирают слова, однако она не стала над этим задумываться: ее это не интересовало. А вот длинные паузы, которые делал наследный принц, заинтересовали: казалось, он задумывается больше обычного, выверяет свою реакцию и только потом говорит.

Лули внезапно вспомнилась еще одна вещь, которая смутила ранее: поведение Омара во время боя. Принц не сражался – он наблюдал! Это озарение было неожиданным, и она решила у него об этом спросить.

А вот сделать этого не смогла.

Принц Омар собрался уйти прежде, чем она успела потребовать от него ответов, объяснив, что ему еще надо сделать последние приготовления перед отъездом, намеченным на вторую половину дня. Чопорно попрощавшись с Ахмедом, он исчез, оставив их с вали наедине.

К этому моменту непринужденность из их разговора исчезла, и они не знали, о чем говорить. Поэтому они просто прошлись по открытым переходам и внутреннему двору. Лули заметила, что Ахмед настороженно смотрит на деревья. Скорее всего, он вспоминает кровь, которая была пролита под ними накануне. Она подозревала, что и в будущем, когда с травы смоются кровавые пятна, он все равно будет их видеть. Таинственный, но спокойный уголок превратился в вечное напоминание о прошлом кошмаре.

Невозможно было даже представить себе удушающий стыд, который будет сжимать сердце Ахмеда всякий раз, как он будет приходить сюда и видеть эти деревья. Будь здесь Кадир, он сказал бы ей, что вали заслуженно познал страх своих жертв. И, возможно, был бы прав. Однако это не мешало Лули жалеть Ахмеда.

Они подходили к краю рощи, когда Ахмед наконец обратился к ней.

– Мне жаль, что твой визит оказался таким неприятным, Лули аль-Назари.

Она моргнула.

– Нет, извиняться надо мне: если бы мы с принцем не привезли эту реликвию в Дхим, ничего бы не случилось.

Ахмед покачал головой.

– Моя некомпетентность не имеет оправданий.

Лули чуть было не возразила: «Наследный принц вчера был столь же некомпетентным!», но все-таки удержалась. Оскорблять Омара бин Малика в присутствии его подданных не следовало.

Ахмед продолжил:

– Я не исполнил своих обязанностей хозяина дома и должен перед тобой извиниться.

За этим извинением скрывались другие слова: «Жаль, что я не смог уговорить тебя принять мое предложение». При каждом ее визите в Дхим вали пытался ее завоевать. Не подарками, деньгами или цветами, а откровенностью. Он был единственным мужчиной, которого она посещала ради удовольствия, а не по делу. Единственным, чье общество было ей приятно. Кого ей не хватало.