Возвращая к жизни. Истории реаниматолога из «петербургского Склифа»

Если болезнь в острой фазе, она, как правило, нуждается в лечении. Или какие-то ее симптомы нуждаются в устранении. Как, например, бывает при респираторных сезонных заболеваниях. Сами эти заболевания в большинстве случаев лечить не надо, но если температура высокая, ее надо снимать. Два-три дня можно принимать жаропонижающие (тот же парацетамол). Пусть даже с риском ударить по печени. Исходно здоровому человеку они не повредят.

Если вас месяц мучают головные или суставные боли, не надо их обезболивать. Принимая обезболивающие препараты, вы не лечите болезнь. Вы убираете боль. А боль – это сигнал опасности. Боль прошла, вы на следующий день пошли на работу и забыли про то, что вам было плохо. У вас был какой-то сбой в организме, а вы с ним не разобрались.

Антибиотики

Самая типичная проблема – температура и антибиотики. Мне звонит коллега и спрашивает: «У меня 38,5. Что мне попить?» Я отвечаю: «Лучше всего попей «Джонни Уокер» с черной этикеткой». Он отвечает: «Я не об этом, я спрашиваю, какие мне попить антибиотики?» И если я слышу это от врача, то что же ждать от простых обывателей?

Сегодня антибиотики, слава богу, в основном продаются по рецепту. Это большое достижение, а по правде говоря, отчаянная попытка исправить то, что, возможно, уже не исправить. Само существование антибиотиков, а именно пенициллина, открыл в 1928 году Александр Флеминг, экспериментировавший с плесенью. А уже к 1940 году пенициллин был выделен в настолько чистом виде, что его можно было вводить пациентам. Причем в дозировках, которые сейчас нас потрясают своей мизерностью. Потому что теперь пенициллин стал бесполезен в любых дозировках. Микробы к нему приспособились.

В детстве я, как и многие дети, читал сказку «Цветик-семицветик». Если помните, последний лепесток главная героиня девочка Женя потратила на то, чтобы вылечить мальчика на костылях. Между прочим, после войны такие дети на костылях были во многих дворах и почти в каждом классе. Мне об этом мой папа рассказывал. Причина – костный туберкулез. Из-за военных лишений и в первую очередь из-за голода, а также из-за плохих жилищных условий огромное количество детей им болело. В победе над костным туберкулезом решающую роль сыграл антибиотик стрептомицин. Это было потрясающее достижение медицины. Но сегодня и туберкулез эволюционирует. Микобактерии и палочка Коха становятся нечувствительны ко многим лекарствам.

Когда врачи стали сплошь и рядом назначать антибиотики, микробы сделали ответный ход, выработали свои механизмы защиты. Почитайте медицинскую литературу 1960-х годов. Тогда у разработчиков антибиотиков был огромный энтузиазм насчет перспектив их использования. 60-е годы – это вообще время потрясающего оптимизма. Казалось, столько всего можно достигнуть! Человечество полетело в космос, опустилось на дно Марианской впадины, придумало антибиотики и стало лечить тяжелые болезни. К сожалению, не только больные, но и врачи увлеклись антибиотиками – в 1970-е искренне, в 2000-е продолжали верить в них уже по инерции. Но если вы почитаете сегодняшние статьи об антибиотиках, вы увидите в них жуткий пессимизм. Например, профессор Петербургского химико-фармацевтического института Марк Соломонович Поляк честно пишет, что эра антибиотиков заканчивается. Создается новый антибиотик, он убивает всех микробов, и мы радуемся год-два. Потом микробы вырабатывают к нему свою нечувствительность – защитные свои факторы, и он перестает работать. Сейчас новый антибиотик надо делать каждые 5–7 лет. Поединок микроба и антибиотика – это как поединок брони и снаряда. Но есть общая тенденция – мы потихоньку отстаем. Уже виден момент, когда антибиотики перестанут работать. Скоро мы снова останемся один на один с инфекцией. Это общемировая проблема. Строгие меры контроля за лекарствами приняты не столько для того, чтобы врачи могли на них подзаработать, сколько для того, чтобы как-то ограничить эту беду.