Возвращая к жизни. Истории реаниматолога из «петербургского Склифа»

Мы действительно не дадим женщине «абортивного пессария» просто потому, что эти сами «пессарии» уже не используются в медицине лет этак 200–300, так что многие врачи сегодня вообще не знают, как они выглядят. С другой стороны, если это необходимо для сохранения здоровья и жизни пациентки, то акушеры-гинекологи могут прервать беременность, а мы, анестезиологи, им в этом поможем. Это делается на пользу пациентке и по сути своей полностью соответствует положению клятвы: «обращать все на благо больного».

Если врач выучился на хирурга, то он сегодня будет делать камнесечение; просто во времена Гиппократа хирурги еще не относились к врачам (это произойдет в эпоху позднего Средневековья).

Абсолютным для меня (и, я надеюсь, для всех моих коллег) является положение клятвы, обязывающей нас почитать своих учителей наравне с родителями. Мне представляется естественным, что каждый врач помнит не только своих предков по отцовской и материнской линии, но помнит и своих профессиональных «родителей» и «прародителей». Именно так: Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова, Иаков родил Иуду и братьев его… Применительно ко мне это выглядит примерно следующим образом:

Георгий Федорович Ланг возглавил кафедру факультетской терапии и стал родоначальником терапевтической школы 1-го Ленинградского медицинского института им. академика И.П. Павлова. Он выучил Татьяну Сергеевну Истаманову, которая возглавила кафедру после смерти Г.Ф. Ланга в 1948 году. В 1954-м в 1-м Ленинградском медицинском институте был очередной выпуск врачей. Уникальный, фантастический выпуск! В этом году дипломы получили: Владимир Андреевич Алмазов (кардиолог), Лев Васильевич Поташов (хирург), Сергей Иванович Рябов (нефролог), Михаил Васильевич Гринев (хирург), Юрий Николаевич Цибин (хирург), Глеб Борисович Федосеев (пульмонолог), Анатолий Петрович Зильбер (основоположник отечественной анестезиологии и реаниматологии). Были и другие великолепные ученые и специалисты, но все перечисленные здесь через 30 лет, когда в 1984 году мы поступили в 1-й ЛМИ, стали нашими учителями. Это были люди, ставшие лицом нашей alma mater, да и всей советской медицины того периода. И я всегда буду благодарен судьбе за то, что она подарила моему поколению счастье иметь таких учителей. Невольно вспоминается замечательное изречение, сказанное Бернаром Шартрским в XI веке нашей эры: «…Мы подобны карликам, усевшимся на плечах великанов; мы видим больше и дальше, чем они, не потому, что обладаем лучшим зрением, и не потому, что выше их, но потому, что они нас подняли и увеличили наш рост собственным величием». Дай бог нынешнему поколению студентов хотя бы половину того, что дано было нам на пути в медицину.

Таким образом, следуя своей профессиональной родословной, я могу говорить, что она восходит к Георгию Федоровичу Лангу. И для того, чтобы эта родословная не прерывалась, я должен учить молодых специалистов – студентов, ординаторов. Даже если за это ничего не платят. Даже если порой мне кажется, что это вообще никому не нужно. Я должен это делать, поскольку дело тех, к кому я (в соответствии с духом и буквой клятвы Гиппократа) должен относиться как к родителям, требует своего продолжения…

И еще одно положение клятвы, которое мы будем соблюдать неукоснительно, хотя бы мы ее и не давали: все обращать лишь на благо больному. Мотивы этого могут быть разными. Помимо человеколюбия, которое, конечно же, есть у врачей, существуют и иные мощные механизмы, заставляющие всех нас следовать данному пункту клятвы. Это профессиональный перфекционизм – великолепное качество, которое необходимо воспитывать и развивать в будущих врачах еще с детства, еще со школьной скамьи. И которое дает великолепные результаты. Дело в том, что «лечить хорошо» – как раз и означает «обращать все на благо» пациента. Напротив – сделать что-то во вред пациенту психологически чудовищно сложно, практически невозможно для любого врача. Для того чтобы причинить пациенту вред, необходимо вывернуть себя наизнанку, если так можно выразиться языком XXI века – очистить и переформатировать свой жесткий диск. Это очень трудно, это почти физически мучительно и практически неосуществимо. Скажу более того: современная медицина и особенно медицина госпитальная (то есть больничная) – это всегда коллективный труд. Врач мало что делает один, индивидуально – он работает в команде, и рядом с ним другие врачи и медицинские сестры. Если даже он, пересилив себя, попытается сделать что-то во вред пациенту, то команда немедленно его остановит и поправит (уж поверьте моему 30-летнему опыту). Потому что в каждом из членов команды сидит профессиональный перфекционизм…

Иными словами, лечить хорошо – это естественное состояние врача, от которого он, как профессионал, получает определенное удовлетворение и удовольствие; лечить плохо – тяжелый и неблагодарный труд, в процессе которого ты теряешь чувство самоуважения, что дороже любой зарплаты.

Этого простого обстоятельства не понимают многие наши обыватели…