Читаем Возвращение Мюнхгаузена. Воспоминания о будущем полностью

Аристотель (384–322 до н. э.) – древнегреческий философ и ученый-энциклопедист; герой повести интерпретирует полемический по отношению к «Государству» Платона фрагмент «этических» размышлений Аристотеля об идеальном обществе и оптимальном устройстве государства.

Как Данте, заблудившийся в лесной чаще… – Имеются в виду первые стихи «Божественной комедии»: «Свой путь земной пройдя до середины, Я очутился в сумрачном лесу». Эта ассоциация с Дантовым «Адом» впоследствии повторяется, усиливается, развивается.

Если бы я мог, я бы бросил позади себя… – Мысль о возможной эмиграции – на удивление – почти не встречается ни в прозе, ни в письмах Кржижановского, хотя, насколько мне известно, такой вариант – до отъезда из Киева в Москву – им рассматривался; здесь – редчайшее, вскользь, ее появление…

…лес, который, подобно Бинэмскому, сам двигался на меня. – По-русски более принято: «Бирнамский»; имеется в виду эпизод из «Макбета»; на эту тему в конце 1930-х гг. будет написана новелла «Утренняя прогулка леса» (цикл «Мал мала меньше»).

…половой щетке, выметавшей меня в обгон мыслям вон из чужой квартиры. – Ср.: «Сор, который я выметаю каждый день через порог комнаты, соринки, застрявшие на пороге… нет, каждая соринка в миллиарды раз живее и значительнее небытия во всем его величии» (Записные тетради).

…присутствую на очередном заседании обыкновенных домашних Злыдней. – См. фрагмент письма к А. Бовшек об этих существах (очерк-послесловие).

Педометр

(в обиходе – шагомер) – прибор, измеряющий пройденное пешеходом расстояние.

…я разжал руку и полетел вниз… – Этот Злыдень, толкающий героя в спирт, – «родственник» андерсеновского «чертика», сталкивающего в огонь «Стойкого оловянного солдатика»; ассоциация в дальнейшем поддержана еще одной – уже прямой – ссылкой на Андерсена.

…не видя иного способа, я стал пить. – О действии алкоголя Кржижановский, имевший эту, если можно так сказать, нараставшую с годами «слабость», размышлял неоднократно и в различных аспектах, анализировал и даже выстраивал свои отношения с алкоголем; например, так: «Опьянение дает глиссандо мироощущений до миронеощущения включительно» (Записные тетради).

…как в сказке Андерсена… – Имеется в виду «Оле-Лукойе».

…чтобы создать мне славу новоявленного Калиостро. – Калиостро Алессандро (Джузеппо Бальзамо; 1743–1795) – итальянский авантюрист, алхимик и «чародей».

…с той же быстротой, с какой шпага Мюнхгаузена стучала… о верстовые столбы. – Ссылка на эпизод «Приключений» барона как бы поясняет фрагменты «мюнхгаузенианы» (например, повествование Короля Червей) в этой «свифтиане».

…любовь моя день ото дня становилась все тревожнее и печальнее

. – Ср. первую часть главы с новеллой «В зрачке».

Этим несчастным плохо пришлось в дни недавней революции: в них не было… иммунитета времени. – Мотив, получивший продолжение в повести «Воспоминания о будущем» (1929).

Шарко Жан-Мартен (1823–1893) – врач, один из основоположников невропатологии и психотерапии, создатель клинической школы; на первом этапе своей деятельности занимался исследованиями некоторых тяжелых болезней, а также связанных с ними изменений крови.

…отрок Якоби, случайно ударившись мыслью о восемь книжных значков… – Эпизод биографии философа Ф. Якоби, героя первой опубликованной в 1919 г. новеллы Кржижановского (см. очерк-послесловие).

…«железной тишины», на которую впоследствии… покушалось перо одного из ваших писателей. – Имеется в виду популярная в начале 1920-х годов книга Николая Николаевича Ляшко «Железная тишина» (1922).

…две магии – черная и белая, – сочетающиеся, как белые и черные клетки шахматной доски. – «Тема шахмат» у Кржижановского, который и сам, по свидетельствам друзей-современников, был отличным шахматистом, нередко встречается в его сочинениях.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды — липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа — очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» — новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ганс Фаллада , Ханс Фаллада

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза прочее
Лолита
Лолита

В 1955 году увидела свет «Лолита» – третий американский роман Владимира Набокова, создателя «Защиты Лужина», «Отчаяния», «Приглашения на казнь» и «Дара». Вызвав скандал по обе стороны океана, эта книга вознесла автора на вершину литературного Олимпа и стала одним из самых известных и, без сомнения, самых великих произведений XX века. Сегодня, когда полемические страсти вокруг «Лолиты» уже давно улеглись, можно уверенно сказать, что это – книга о великой любви, преодолевшей болезнь, смерть и время, любви, разомкнутой в бесконечность, «любви с первого взгляда, с последнего взгляда, с извечного взгляда».Настоящее издание книги можно считать по-своему уникальным: в нем впервые восстанавливается фрагмент дневника Гумберта из третьей главы второй части романа, отсутствовавший во всех предыдущих русскоязычных изданиях «Лолиты».

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века