Время и случай

Вместе с тем из беседы с А. Марковичем и Б. Лончаром складывалось впечатление, что югославская сторона понимает особенности нашей нынешней ситуации и рассчитывает в основном на две вещи: политическую поддержку Югославии на международной арене и наведение порядка в наших экономических связях. Что касается поддержки СФРЮ на. международной арене, то мы сообщили, что в рамках СБСЕ и на других форумах будем одобрять лишь то, что будет приемлемо самим югославам. Им судить, в какой мере и каким образом задействовать для решения своих дел международный фактор. Быть югославами больше, чем сами югославы, мы, конечно, не могли. По вопросу об экономических связях требовался предметный разговор с нашим Кабинетом министров. Для подготовки этого разговора А. Маркович передал специальную памятную записку.

В этот же день в 16 часов вместе с послом В. П. Логиновым мы вылетели из Белграда в Загреб. Там состоялась получасовая беседа с новым председателем президиума СФРЮ С. Месичем, который торопился ехать на Бриони для встречи с представителем ЕС. После этого началась беседа с хорватским президентом Ф. Туджманом.

С. Месич произвел впечатление человека мягкого и интеллигентного. Он сказал, что видит возможность реформировать югославскую федерацию и в этом случае не считает обязательным настаивать на выходе Хорватии из состава СФРЮ. Был приветлив, вспоминал о своих родственниках, отметив, что кто-то из них, кажется бабушка, был с Украины. В общем, было ясно, что председатель президиума СФРЮ настроен на добрые отношения с нами, а во внутриюгославских делах хочет показать себя как фигура гибкая. Правда, настораживало, что до этого он звонил в Бонн и, кажется, Лондон и ратовал за введение в Югославию «голубых касок», то есть иностранных войск для разведения враждующих сторон. В Белграде слух об этом вызвал очень резкую реакцию, настолько резкую, что я не стал эту тему там обсуждать, не желая попадать между молотом и наковальней.

Разговор с Ф. Туджманом длился весь вечер, было видно, что это умный, тертый политик. По ходу беседы я чувствовал к нему растущее уважение и определенную симпатию. Он тоже говорил, что Хорватии не обязательно уходить из СФРЮ. Но она будет вынуждена уйти, если уйдет Словения, — оставаться один на один с сербами в общем государстве для хорватов рискованно. В то же время он отлично понимал, что «развод» Хорватии и Сербии вряд ли обойдется без войны, и явно предпочитал не доводить дело до этого. Правда, ему нужно было считаться в своих действиях с позицией радикальных националистических группировок в хорватском парламенте. Туджман подчеркивал: при всех обстоятельствах Хорватия хочет сохранять добрые отношения с СССР. Это отвечало, конечно, и нашим интересам.

В Загребе я познакомился и с будущим премьер-министром Хорватии Грегуричем. Раньше он был главой фирмы «Астра», о которой говорили, что она завозила из Венгрии оружие в Хорватию. Грегурич долгие годы работал в Москве, прекрасно говорил по-русски. Он всем своим поведением демонстрировал дружественное расположение, много говорил о перспективах развития сотрудничества хорватских предприятий с Советским Союзом, готовился вновь приехать в Москву с неофициальным визитом. В тот момент Грегурич был заместителем премьер-министра Хорватии.

На следующий день мы отправились в Словению. Самолеты не летали, так как “аэропорт в Любляне после обстрела трансляционных антенн УКВ самолетами югославской авиации был закрыт. Автострада была тоже закрыта, или нас решили по ней не возить. Ехали мы по живописному шоссе вдоль красивой горной реки. Все деревни патрулировались словенскими республиканскими гвардейцами. Солдат ЮНА нигде не было видно, хотя словенское радио все время говорило о нарушениях перемирия со стороны регулярных войск. По дороге видели сгоревшие грузовики и автобусы, подорвавшийся на мине танк без башни. Все это неприятно контрастировало с великолепным ландшафтом, ухоженными деревнями и городками, сильно напоминавшими горные части Швейцарии или Австрии.

Прибыли мы в Любляну, когда там не было никого из высокого начальства. Все они находились на Бриони — встреча с «тройкой» ЕС не закончилась. Нас разместили на вилле, где в прежние времена останавливался маршал Тито. Вечер провели в обществе одного, из членов словенского руководства писателя Злобца. Перед ужином словенские хозяева показали нам без комментариев видеокассету о действиях ЮНА после объявления самостоятельности Словении. На экране шла настоящая гражданская война, наводившая на тяжелые размышления не только о будущем Югославии, но и об угрозе, которую создают межнациональные конфликты в нашей стране.

Злобец оказался интересным и тактичным собеседником. Он не очень хотел спорить, больше старался выяснить наш взгляд на происходящее, намерения в отношении Словении на будущее. Считая некоторые действия словенских властей чрезмерными, Злобец в то же время ясно давал понять, что в составе Югославии Словения после происшедших столкновений с ЮНА оставаться не сможет.