Всадник без головы

Chapter Twenty Six. Still on the Azotea.	Глава XXVI. СНОВА НА АСОТЕЕ
To banish from the thoughts one who has been passionately loved is a simple impossibility.	Забыть горячо любимого человека невозможно.
Time may do much to subdue the pain of an unreciprocated passion, and absence more.	Время, конечно,--хороший целитель для сердца, не получившего ответа в любви, а разлука помогает еще больше.
But neither time, nor absence, can hinder the continued recurrence of that longing for the lost loved one-or quiet the heart aching with that void that has never been satisfactorily filled.	Но ни время, ни разлука не могут заглушить тоски о потерянном возлюбленном или же успокоить сердце, не знавшее счастливой любви.
Louise Poindexter had imbibed a passion that could not be easily stifled. Though of brief existence, it had been of rapid growth-vigorously overriding all obstacles to its indulgence.	Луизе Пойндекстер нелегко было бороться с овладевшим ею чувством: хотя оно вспыхнуло недавно, но пламя разгоралось быстро, преодолевая все преграды.
It was already strong enough to overcome such ordinary scruples as parental consent, or the inequality of rank; and, had it been reciprocated, neither would have stood in the way, so far as she herself was concerned.	Это чувство стало настолько сильным, что девушку больше не смущали такие препятствия, как недовольство отца или неравенство их общественного положения. И, встреть она взаимность, ни то, ни другое не остановило бы ее.
For the former, she was of age; and felt-as most of her countrywomen do-capable of taking care of herself. For the latter, who ever really loved that cared a straw for class, or caste?	Она уже достигла совершеннолетия, и согласие отца не было для нее обязательным; что же касается второго препятствия, то человек, искренне любящий, не боится пренебречь общественными предрассудками.
Love has no such meanness in its composition.	Любви не свойственна такая мелочность.
At all events, there was none such in the passion of Louise Poindexter.	Во всяком случае, ее не было в глубоком чувстве Луизы Пойндекстер.
It could scarce be called the first illusion of her life.	Это не было первым разочарованием в жизни Луизы.
It was, however, the first, where disappointment was likely to prove dangerous to the tranquillity of her spirit.	Но это было первое разочарование, которое грозило нарушить ее душевный покой.
She was not unaware of this.	И она это понимала.
She anticipated unhappiness for a while-hoping that time would enable her to subdue the expected pain.	Она предвидела, что ее ждут страдания, но надеялась, что время исцелит эту рану.
At first, she fancied she would find a friend in her own strong will; and another in the natural buoyancy of her spirit.	Вначале ей казалось, что она заглушит боль сердца силой воли, что ей поможет ее прирожденная жизнерадостность.
But as the days passed, she found reason to distrust both: for in spite of both, she could not erase from her thoughts the image of the man who had so completely captivated her imagination.	Но шли дни, а облегчения не наступало. Она не могла изгнать из памяти образ человека, который целиком завладел ее мечтами.