Всадник без головы

At daybreak not one could have been seen.	На рассвете ни одного грифа еще не было видно.
In less than an hour after, hundreds were hovering above the spot, on widespread wings, their shadows sailing darkly over the green spray of the chapparal.	Но не прошло и часа после восхода солнца, как сотни грифов уже парили здесь на широко распростертых крыльях; их черные тени скользили по яркой зелени леса.
A Texan traveller entering the avenue, and observing the ominous assemblage, would at once have concluded, that there was death upon his track.	Техасец, попав в просеку и заметив эту зловещую стаю, сразу догадался бы, что здесь побывала смерть.
Going farther, he would have found confirmatory evidence, in a pool of blood trampled by the hooves of horses.	Проехав дальше, он нашел бы подтверждение этому -- лужу крови, затоптанную лошадиными копытами.
Not exactly over this were the vultures engaged in their aerial evolutions.	Но хищники кружили не над самой лужей.
The centre of their swoopings appeared to be a point some distance off among the trees; and there, no doubt, would be discovered the quarry that had called them together.	Центром описываемых ими кругов, казалось, было место немного в стороне среди деревьев; там, наверно, и находилась привлекавшая их добыча.
At that early hour there was no traveller-Texan, or stranger-to test the truth of the conjecture; but, for all that, it was true.	В этот ранний час не было ни одного путника -ни техасца, ни чужестранца, чтобы проверить правильность этого предположения; и, тем не менее, это была правда.
At a point in the chapparal, about a quarter of a mile from the blood-stained path, lay stretched upon the ground the object that was engaging the attention of the vultures.	В лесу на расстоянии четверти мили от лужи крови лежало то, что привлекало внимание хищников.
It was not carrion, nor yet a quadruped; but a human being-a man! A young man, too, of noble lineaments and graceful shape-so far as could be seen under the cloak that shrouded his recumbent form-with a face fair to look upon, even in death.	Но это был не зверь, а человек -- красивый юноша, лицо которого оставалось прекрасным и в смерти.
Was he dead?	Но был ли он мертв?
At first sight any one would have said so, and the black birds believed it.	На первый взгляд казалось, что он умер, и черные птицы тоже считали его мертвым.
His attitude and countenance seemed to proclaim it beyond question.	Его неподвижность и неестественная поза убеждали их в этом.
He was lying upon his back, with face upturned to the sky-no care being taken to shelter it from the sun.	Он лежал на спине, запрокинув голову, не закрывая лица от солнца.
His limbs, too, were not in a natural posture; but extended stiffly along the stony surface, as if he had lost the power to control them.	Его руки и ноги были неподвижно распростерты на каменистой земле, словно он потерял способность владеть ими.
A colossal tree was near, a live oak, but it did not shadow him. He was outside the canopy of its frondage; and the sun's beams, just beginning to penetrate the chapparal, were slanting down upon his pale face-paler by reflection from a white Panama hat that but partially shaded it.	Вблизи рос огромный старый дуб, но юноша не был защищен его тенью -- он лежал за пределами лиственного шатра, и лучи солнца, только что начавшие проникать в чащу, скользили по бледному лицу, которое казалось еще бледнее от отсвета белой панамы, лишь слегка прикрывавшей лоб.