Все лгут

– Я тону, – пробормотала она. – Нет, нет!

Я немного потряс ее за руку, и тогда она открыла глаза.

– Это был всего лишь сон, – сказал я ей.

– Винсент?

Она заморгала, а потом откинула одеяло в сторону, чтобы я мог забраться в кровать. Я прижался к ней, а она крепко обняла меня за плечи.

– Теперь давай спать, – сонно пробормотала она.

Это был последний раз, когда я спал в кровати Ясмин, перед тем, как она умерла.

* * *

Однажды, через несколько дней после Рождества, я собирал лего у себя в комнате, и вдруг кто-то позвонил в дверь.

Было утро, и мы еще даже не позавтракали. Я еще не почистил зубы, не пописал и не снял пижаму.

Вначале я хотел и дальше играть, потому что уже далеко продвинулся в сборке динозавра, но потом я услышал, как кричит мама, и сильно испугался. Я выбежал из комнаты на лестницу, но спускаться побоялся, а вместо этого стал смотреть в промежуток между столбиками перил.

В прихожей стояли мама, папа Самир и та полицейская тетя, которая задавала мне много вопросов, а еще два других полицейских, одетых в форму. Папа Самир был в куртке, а мама и один полицейский тянули его за руки в разные стороны. Мне даже показалось, что они хотели разорвать его пополам.

Мама тянула сильно, но полицейский был в два раза сильнее, и ей пришлось выпустить папу Самира. Потом полицейские отвели его к машине. Я это видел, потому что вернулся в свою комнату и стал смотреть в окно. Они посадили его на заднее сиденье и пригнули ему голову, чтобы он не ударился о крышу машины, совсем как показывают в кино.

После этого мама долго разговаривала в кухне с другими полицейскими.

А потом она поднялась наверх.

– Ты был здесь все утро?

Я кивнул.

– И не ходил на лестницу?

Я покачал головой, потому что понял, что мама расстроится, если узнает, что я видел, что она не смогла перебороть полицейского, и что это она виновата в том, что папу Самира увезли.

А потом мы поехали к бабушке.

Мне нравилось гостить у бабушки, потому что у нее жила такса по кличке Нелли, которая была очень доброй. Мы с ней долго играли, потому что Нелли никогда не уставала. Собакам нравится играть, и у них нет никаких других дел, которыми надо заниматься целый день, в отличие от людей.

Еще в гостях у бабушки мне нравилось то, что она очень вкусно пекла, особенно печенье. Она умела печь много-много разного печенья и даже не заглядывала в рецепты, потому что пекла по ним уже столько раз, что могла бы делать это даже во сне. Так она сама говорила, хотя я думаю, что это неправда.

Я не верю, что кто-то может печь печенье во сне.

Вот некоторые из видов печенья, которые умела печь бабушка: «финские шишки», «малиновые пещерки», «карамельное печенье» и печенье «зоопарк». Мне больше всего нравились «малиновые пещерки» – после выпечки желе в них начинало тянуться и становилось супервкусным.

Бабушка как-то сказала:

– Теперь людям больше по нраву покупать выпечку в магазине, но я считаю, что печь нужно дома. Это полезно для души.

Душа – это такая часть тела, которая не может умереть. Когда человек умирает, душа освобождается и улетает в небо и там летает в облаках, пока не найдет себе новое тело, чтобы в нем поселиться и жить.

Тогда мне захотелось узнать, где поселились души Пушистика и Ясмин.

Может быть, Ясмин превратилась в маленького хомячонка, а Пушистик стал человеческим детенышем?

Бабушка не очень-то любила папу Самира. Во всяком случае, она любила его не так сильно, как мы с мамой.

– Он же не заставляет тебя делать всякие глупости? – однажды спросила бабушка, когда мы с ней собирались печь сдобную булку. Сдобная булка не такая вкусная, как печенье, но все равно вкус у нее хороший, особенно если намазать маслом, когда ее только вынули из духовки.

– Что такое глупости? – поинтересовался я.

– Всякий там религиозный бред, – сморщив лицо, ответила бабушка и обратной стороной ладони – чтобы не извозиться в муке – убрала волосы с лица.

– А что значит религиозный бред?

На этот вопрос бабушка отвечать не стала. Она сказала, что это не имеет значения, а нам, вместо того чтобы болтать, нужно заняться булкой.

Но прямо перед тем как вынуть противень из духовки, бабушка снова спросила меня:

– Он читает Коран?

– Что за Коран? – спросил я.

– Это книга, – сказала бабушка.

– Вроде кулинарной книги?

Бабушка громко расхохоталась и даже уронила на пол губку для посуды. Потом она попыталась поднять ее, но наклоняться у нее выходило не очень ловко, поэтому я помог.

– Ну да, – сказала она, когда я вернул ей губку. – Почти как кулинарная, можно и так сказать.

* * *

В тот день, когда полиция увезла папу Самира, а я поехал в гости к бабушке и играл там с Нелли, я слышал, как бабушка разговаривает с кем-то по телефону.

– Его забрали примерно час назад. Мария только что была у меня и привезла Винсента.

Потом она сказала:

– Ясно, что у нее в голове творится сущий ад. Собственный ребенок, как можно сотворить подобное?

Я схватил Нелли и побежал к бабушке.

– Что значит «сущий ад»? – спросил я, когда она положила трубку, потому что знал, что такое ад, но не знал, что такое «сущий».