Читаем Все началось с колеса. Эволюция изобретений: от топора до лазера полностью

Прежде всего профессор анатомии Жозеф Игнас Гильотен (1738–1814) не был изобретателем гильотины – скорее кем-то вроде заказчика. На самом деле, отправной точкой послужил запрос на изменение Уголовного кодекса от 1 декабря 1789 года, поступивший от него в Учредительное собрание. Профессор стремился гуманизировать смертную казнь и призывал отказаться от распространенных в то время варварских способов умерщвления. Его предложение гласило: «Во всех случаях, когда закон потребует применения смертной казни против приговоренного, наказание будет одинаковым, какова бы ни была природа преступления, совершенного преступником. Осужденный будет обезглавлен с помощью простого механизма». Равенство для всех, даже в смерти!



Гильотен придумал устройство этого механизма. «Вдохновлялся» он инструментами, использовавшимися в других странах – Ирландии, Шотландии и Италии. Как генеральный подрядчик, он даже обратился к хирургу и профессору физиологии Антуану Луи, который спроектировал устройство и составил подробные указания по его сборке. В апреле 1792 года гильотина прошла наконец «практические испытания», если можно так выразиться, на обычном преступнике. Одно время машину для казни называли «луизеттой» или «луизон» (по имени доктора Луи), однако вскоре в честь «создателя концепции» переименовали в гильотину.

Гильотина, жуткий символ Французской революции, оставалась средоточием ужаса и предметом споров вплоть до последнего использования в 1977 году.

Тем не менее (и это второй парадокс) доктор Гильотен, как, впрочем, и его коллега, вовсе не жаждал увидеть свое имя на подобной машине. Последний же парадокс – его выдвижение на роль народного избранника было обусловлено гуманистическими идеями: доктор хотел найти единый, одинаковый для всех способ казни, сделать ее безболезненной и лишенной зрелищности. Следует признать, что в общественном сознании гильотина стала символом революционного произвола, неутомимым палачом, который убил более 17 000 человек только во время Террора: эта «великая народная бритва», всеобщая «вдова» навеки и неразрывно оказалась связана со своим создателем. Виктор Гюго смог найти правильные слова, в которых отразился дар писателя и философа: «Есть на свете несчастливые люди. Христофор Колумб не смог назвать свое открытие своим именем, а Гильотен не сумел отделить свое имя от изобретенной им машины».


☛ СМ. ТАКЖЕ

Металл (4000 лет до нашей эры)

1793 год

Хлопко-очистительная машина

Хлопкоочистительная машина – яркий пример изобретения с двойным дном: она была создана в 1793 году, стала основой богатства многих регионов Соединенных Штатов, но при этом поработила целый народ.


Использование хлопка для производства тканей началось еще в древности и распространилось по всему миру благодаря многочисленным разновидностям хлопковых деревьев: фрагменты одежды, найденные археологами в долине Инда, имеют приблизительный возраст около 8000 лет, а найденные в Мексике – 7200 лет. В Европе, однако, хлопок появился несколько позднее. Геродот упоминал о «произрастающих диким образом деревьях» в Индии, «плоды которых представляют собой шерсть лучшую и более красивую, чем у баранов». Но пришлось ждать арабских завоеваний VII века, чтобы началось распространение хлопка, а широкую известность он получил в конце XV века, когда Васко да Гама открыл путь в Индию.

В то же время технология обработки плодов хлопкового дерева оставалась неизменной: это была тяжелая ручная работа по отделению зерен от волокон. За день хороший работник мог получить не более двух килограммов чистого хлопка, и это отпугивало многих производителей. В самых южных британских колониях Америки в XVIII веке выращивание хлопка долгое время оставалось на вторых ролях: невыгодно было использовать дорогих рабов для столь малоприбыльной деятельности! Но за дело взялся молодой изобретатель: десять лет спустя после Войны за независимость, в 1793 году Эли Уитни (1765–1825), бывший кузнец, выучившийся на юриста, поступил на должность репетитора на Юге и отправился в городок Саванна в штате Джорджия. Он обратил внимание на трудности плантаторов и придумал машину, снабженную лезвиями: они срезали волокна через металлическую решетку, задерживавшую зерна. Волокноотделитель, принцип действия которого используется и сегодня, позволил резко увеличить производительность – до десятка килограммов в час.

Изобретение хлопкоочистительной машины обеспечило триумф «короля хлопка» на юге Соединенных Штатов Америки. Однако это процветание было оплачено миллионами рабов на плантациях.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий

Книга американского исследователя Марка Эдварда Льюиса посвящена истории Древнего Китая в имперский период правления могущественных династий Цинь и Хань. Историк рассказывает об особой роли императора Цинь Шихуана, объединившего в 221 г. до н. э. разрозненные земли Китая, и формировании единой нации в эпоху расцвета династии Хань. Автор анализирует географические особенности Великой Китайской равнины, повлиявшие на характер этой восточной цивилизации, рассказывает о жизни в городах и сельской местности, исследует религиозные воззрения и искусство, а также систему правосудия и семейный уклад древних китайцев. Авторитетный китаист дает всестороннюю характеристику эпохи правления династий Цинь и Хань в истории Поднебесной, когда была заложена основа могущества современного Китая.

Марк Эдвард Льюис

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля

Иоганн-Амвросий Розенштраух (1768–1835) – немецкий иммигрант, владевший модным магазином на Кузнецком мосту, – стал свидетелем оккупации Москвы Наполеоном. Его памятная записка об этих событиях, до сих пор неизвестная историкам, публикуется впервые. Она рассказывает драматическую историю об ужасах войны, жестокостях наполеоновской армии, социальных конфликтах среди русского населения и московском пожаре. Биографический обзор во введении описывает жизненный путь автора в Германии и в России, на протяжении которого он успел побывать актером, купцом, масоном, лютеранским пастором и познакомиться с важными фигурами при российском императорском дворе. И.-А. Розенштраух интересен и как мемуарист эпохи 1812 года, и как колоритная личность, чья жизнь отразила разные грани истории общества и культуры этой эпохи.Публикация открывает собой серию Archivalia Rossica – новый совместный проект Германского исторического института в Москве и издательского дома «Новое литературное обозрение». Профиль серии – издание неопубликованных источников по истории России XVIII – начала XX века из российских и зарубежных архивов, с параллельным текстом на языке оригинала и переводом, а также подробным научным комментарием специалистов. Издания сопровождаются редким визуальным материалом.

Иоганн-Амвросий Розенштраух

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука