Читаем Все началось с колеса. Эволюция изобретений: от топора до лазера полностью

Само слово «робот» впервые появилось из-под пера чешского писателя Карела Чапека в фантастической пьесе Rossumovi Univerzální Roboti, поставленной в Праге в 1921 году. Придуманные Чапеком роботы – название он произвел от корня «работа» (несложно заметить – слова «работник» и «рабочий» присутствуют в польском, чешском, русском) – обладают, в отличие от автоматов, базовым интеллектом, позволяющим им выполнять самые разные задания. Конечно, тогда они существовали только в воображении писателя: на сцене их играли обычные актеры. Тем не менее, это не помешало 1921 году стать важной вехой в истории роботизации. Двадцать лет спустя такой же вехой стала публикация рассказа «Хоровод» Айзека Азимова, в котором автор сформулировал Три закона робототехники: «1. Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред. 2. Робот должен повиноваться всем приказам, которые отдаёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону. 3. Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам.»

Следует признать, что Карел Чапек спровоцировал определенное беспокойство, вообразив восстание роботов на заводе «RUR»: оно заканчивалось полным уничтожением человечества. Этот страх так никуда и не исчез, напротив, вырос и укрепился благодаря прогрессу роботизации и нескольким весьма успешным кинофильмам.


☛ СМ. ТАКЖЕ

Такиюддин аш-Шами (1526–1585 годы)

Леонардо да Винчи (1452–1519 годы)

Бионика (завтра)

1926 год

Телевидение

В 1926 году презентация первого телевизионного изображения собрала вместе изобретателя, журналиста газеты «Таймс», членов Королевского института и… чревовещателя.


Телевидение начало свой путь с совсем небольшой заметки в прессе. Газета «Лондон Таймс» рассказала об удачном испытании нового аппарата – телевизора. Члены Королевского института, одного из самых старых научных заведений Великобритании, собрались в Сохо, чтобы присутствовать при презентации нового изобретения в лаборатории Джона Лоуги Бэрда. Шотландский инженер-электрик продемонстрировал несложное на первый взгляд механическое устройство: деревянный диск с отверстиями, в которые были вставлены линзы, вращался перед затвором и фотоэлектрическим элементом. «Благодаря затвору и линзам, – писал журналист «Таймс», – изображение предметов или людей, стоящих перед аппаратом, попадает на ячейку, в которой сила тока меняется в зависимости от интенсивности света». Ток питал источник света, установленный позади устройства-приемника, аналогичного передатчику, к которому подсоединялся стеклянный экран, восстанавливающий первичное изображение.

Эта первая в истории телепередача с разрешением всего тридцать полос была изображением головы куклы-марионетки, которой управлял чревовещатель. Идея принадлежала Бэрду, уверенному, что его изобретение способно воспроизвести движения человеческого лица. История умалчивает, почему он не взял для испытаний настоящее лицо, свое или ассистента: он прекрасно знал, что аппарат не представлял никакой опасности. Суеверие? Присутствие чревовещателя побуждало представителей Королевского общества осторожничать: они потребовали подтвердить результаты опыта, разнеся в разные помещения передатчик и приемник, стоявшие поначалу рядом друг с другом. Однако им пришлось принять повторный успех. Редактор «Таймс» заявлял: «Остается только понять, какое применение можно найти для системы господина Бэрда»…

Ответ на этот вопрос был дан совсем скоро: передача звука на расстояние уже вовсю работала, а тут подоспела и картинка. Британское правительство, как и его иностранные коллеги, быстро оценило возможности телевизора для обращения к гражданам, распространения информации, доставки культурных событий и развлечений прямо на дом. Во Франции первая публичная телепередача была организована 14 апреля 1931 года инженером Рене Бартелеми в помещении Высшей школы электричества Малакофф. По этому случаю пионер телевидения попросил свою сотрудницу Сюзанн Бридо показать картину, написанную за восемь лет до того Анри Матиссом, – «Испанку с веером». Что же, пусть само телевидение и британское изобретение, но диктор – полностью «made in France»!


☛ СМ. ТАКЖЕ

Радиопередача (1896 год)

1926 год

Ракета

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий

Книга американского исследователя Марка Эдварда Льюиса посвящена истории Древнего Китая в имперский период правления могущественных династий Цинь и Хань. Историк рассказывает об особой роли императора Цинь Шихуана, объединившего в 221 г. до н. э. разрозненные земли Китая, и формировании единой нации в эпоху расцвета династии Хань. Автор анализирует географические особенности Великой Китайской равнины, повлиявшие на характер этой восточной цивилизации, рассказывает о жизни в городах и сельской местности, исследует религиозные воззрения и искусство, а также систему правосудия и семейный уклад древних китайцев. Авторитетный китаист дает всестороннюю характеристику эпохи правления династий Цинь и Хань в истории Поднебесной, когда была заложена основа могущества современного Китая.

Марк Эдвард Льюис

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля

Иоганн-Амвросий Розенштраух (1768–1835) – немецкий иммигрант, владевший модным магазином на Кузнецком мосту, – стал свидетелем оккупации Москвы Наполеоном. Его памятная записка об этих событиях, до сих пор неизвестная историкам, публикуется впервые. Она рассказывает драматическую историю об ужасах войны, жестокостях наполеоновской армии, социальных конфликтах среди русского населения и московском пожаре. Биографический обзор во введении описывает жизненный путь автора в Германии и в России, на протяжении которого он успел побывать актером, купцом, масоном, лютеранским пастором и познакомиться с важными фигурами при российском императорском дворе. И.-А. Розенштраух интересен и как мемуарист эпохи 1812 года, и как колоритная личность, чья жизнь отразила разные грани истории общества и культуры этой эпохи.Публикация открывает собой серию Archivalia Rossica – новый совместный проект Германского исторического института в Москве и издательского дома «Новое литературное обозрение». Профиль серии – издание неопубликованных источников по истории России XVIII – начала XX века из российских и зарубежных архивов, с параллельным текстом на языке оригинала и переводом, а также подробным научным комментарием специалистов. Издания сопровождаются редким визуальным материалом.

Иоганн-Амвросий Розенштраух

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука