Все правители Москвы. 1917–2017

Сложная ситуация в это время сложилась в московских Советах, они утопали в дискуссиях. Дебаты, например, по приватизации жилья в Моссовете зашли в тупик, депутаты не могли договориться даже по мельчайшим вопросам. «Месяцами Моссовет не мог избрать руководителей ряда комиссий, — вспоминает Гавриил Харитонович —, и даже Президиум Моссовета все еще не был утвержден, не были избраны и два заместителя председателя. Трудно было собрать 2/3 депутатов, нужных для открытия заседания. Еще труднее было собрать 50 % голосов от общего состава Совета, чтобы решение считалось принятым. В райсоветах городских районов была та же картина».

Советская власть, получив власть, показала свою недееспособность. Исполнительная власть, которая, по ленинской идее, была слита с властью представительной и от нее зависела, оказалась слабой. Ранее тоталитарный контроль и указания КПСС обеспечивали работоспособность советской системы. Но теперь КПСС отошла в сторону, и структура советской власти стала давать сбои: отсутствовало четкое распределение, какими вопросами ведает городской совет, а какими — районный. Прежде все споры города с районами решались опять же в партийных органах. Теперь дошло до абсурдного: так, Краснопресненский совет в свои владения включил не только землю, но и воздушное пространство. Ситуация усугублялась тем, что райсоветы сами формировали районную администрацию, которая должна была работать под руководством администрации города. Получалось, что у райисполкомов было два хозяина — свой Совет и правительство города. Такая же ситуация складывалась и на уровне России. Становилось ясно, что никакие экономические реформы нельзя провести, не реформируя систему власти.

Реформа власти в Москве происходила одновременно с учреждением президентства в России. В основу этой реформы легла концепция самостоятельности лидера по отношению к представительной власти и даже к правительству. Попова можно назвать одним из идеологов такой концепции, так как он считал, что если лидер будет еще и главой городского правительства, то может оказаться чересчур втянутым в текущие дела, на него ляжет груз ответственности за массу частных решений. А лидер, который будет стоять над правительством, сможет смотреть на все более объективно, быть своего рода высшей инстанцией в решении спорных вопросов.

Когда был учрежден пост мэра, многие упрекали Г.Х. Попова в стремлении к концентрации власти в своих руках. Но он считал, что независимость мэра можно обеспечить, только сделав этот пост выборным. И ставил себя в одинаковые условия с другими кандидатами. Попов признавался в печати, что если бы его избрали мэром, то он начал бы с разработки концепции реформ в городе, с подбора работоспособной и самостоятельной команды, с которой можно было бы начать процесс перемен. Все остальные заботы должны были лежать на правительстве.

Об этом периоде работы Г.Х. Попова Ю.М. Лужков вспоминает в книге «Мы дети твои, Москва» так: «Иногда Попов начинал командовать. Отдавал распоряжения. Не всегда бесспорные. Тогда происходил примерно такой разговор.

Он: «Вот решение, исполняйте». Я: «Как председатель Моссовета Вы, конечно, можете принять решение. Но как председатель Исполкома имею право не подчиниться. И рассудить нас, по положению, должна либо сессия Моссовета, либо суд».

Впрочем, такие сцены бывали редко. Мне нравилось с ним работать, следить, как он мыслит. Удивительно, что и он, будучи, как говорится, человеком других кровей, тоже проникся доверием к системе действий исполнительной власти. Думаю, тут сработала логика ответственности, которая заставляла его быть ближе к нам, чем к депутатам. Дело в том, что как председатель Моссовета он оказывался в глазах людей как бы реальным хозяином города. К кому приходили с претензиями, если магазины не отоваривали ветеранов? Кто виноват, если в доме замерзли трубы? Ну, ведь не депутаты?

Вот эта «логика ответственности» сблизила наши подходы к проблемам и методам принятия решений. Попов стал понимать специфику исполнительной власти. Одно дело сидеть в депутатском кресле и «бескомпромиссно» нажимать на кнопку голосования. И совсем другое — допустим, предотвратить готовящуюся забастовку или срыв продуктовых поставок. Тут приходится покрутиться или, говоря официальным языком, идти на компромисс.

Да, в Моссовет пришли новые люди. Но модная в те годы идея, что новое всегда лучше старого, быстро теряла свое очарование […]

[…] Гавриил Харитонович и начал, как он мне однажды признался, «вынашивать идею мэра». Надо, сказал он, создать в городе такой институт власти, который выравнивал бы своим статусом и полномочиями притязания депутатского корпуса.

Нигде в России в тот момент еще не было ничего подобного. Мы добились того, что по временному — тогда — положению мэр должен был избираться всем населением города. Если семь миллионов выберут одного, с ним так просто уже не справишься.