Всё летит к чертям. Автобиография. Part 2

Я хотел пойти поспать, но через час мне нужно было ехать в аэропорт, чтобы вылететь в Украину. Я был полон водки и кофе, у меня только что был секс с высокой волчицей-аристократкой, которая исчезла, словно бледный вампир, прежде чем ее коснулось солнце. Я чувствовал себя безымянным, беспутным шпионом.

Я подошел к открытому французскому окну и посмотрел на Красную площадь. Небо было розово-голубым, как стены в яслях. Кремль походил на сказочную тюрьму.

Дариен, Коннектикут

(1982)

Казалось, я никогда не расстанусь с невинностью. У меня была девушка в начале летних каникул, после того как я окончил среднюю школу и перешел в старшую. Но мы расстались до того, как дело дошло до секса. Как бы то ни было, мне хотелось не просто стать мужчиной – я хотел быть в близости с той, кого полюблю.

Я даже написал об этом в сочинении на уроке английского языка. Оно начиналось с описания моей прекрасной подруги – поклонницы «новой волны». Она была канадкой и оказалась в старшей школе Дариена из-за того, что ее отца, работавшего в сфере финансов, перевели из Торонто в Нью-Йорк. Она любила Joy Division, «Рембо» и «Звездный путь», и мы полюбили друг друга чистой любовью – благодарные Вселенной за то, что она свела нас вместе.

У ее придуманных мною родителей была крутая квартира в центре Манхэттена, и в одну октябрьскую субботу мы с ней на поезде поехали в Нью-Йорк, чтобы купить пластинки и сходить на выступление Echo & the Bunnymen. После концерта мы пешком дошли до квартиры ее родителей в Вест-Виллидж, подарили друг другу невинность и заснули, обнявшись. А где-то за стеной играла музыка New Order.

Учитель поставил мне за сочинение четверку с минусом.

* * *

Целый год я изнывал от всепоглощающей страсти к Лоре Смит-Стаффорд. Она была яркой блондинкой, имела необычные верования – практиковала дзен-буддизм – и жила со своей обеспеченной семьей в большом поместье на Лонг-Айленд-Саунд. Мы познакомились во время поездки на Блок-Айленд, организованной Клубом отдыха старшей школы Дариена. С того времени я мечтал о ней, но она была на два года старше, осенью должна была поступить в университет и совершенно не интересовалась отношениями со мной. Я написал ей прочувствованный акростих, в котором первые буквы строк составляли ее имя. Когда она прочла его при мне, набрался храбрости и спросил:

– Я тебе нравлюсь?

– Ну, – сказала она, раня мое измученное сердце, – мне кажется, ты хороший друг.

Мне хотелось, чтобы мы полюбили друг друга и всю оставшуюся жизнь были вместе. Но поставил на этих отношениях крест: и дурак бы понял, что она не поможет мне расстаться с невинностью.

* * *

Была середина августа; через две недели заканчивались каникулы. Мне предстояло отучиться в старшей школе Дариена до получения диплома всего лишь один год. Все лето я писал песни и стихи, репетировал с Vatican Commandos и зарабатывал стрижкой газонов бензиновой газонокосилкой, которую взял напрокат.

Мама на выходные уехала из города, и впервые весь дом был в моем распоряжении. Без надзора мне захотелось почувствовать себя взрослым. А значит, заниматься «взрослыми» делами – например, напиться на вечеринке. Но вечеринок никто из моих знакомых не собирал.

На закате субботы, после того, как я целый день попеременно играл на гитаре, слушал Joy Division и сочинял песни, мне пришло в голову проехаться на велосипеде к дому моего друга Дункана. Он был на год старше меня и через несколько недель уезжал в Боудин-колледж в штат Мэн. Он был высоким, играл в лакросс и жил по соседству с загородным клубом. Подружились мы благодаря тому, что он внезапно открыл для себя English Beat и XTC, а я и мои друзья были единственными в школе из тех, кто открыто признавал, что любит «новую волну».

Я приехал к Дункану как раз в тот момент, когда он наполнял большой кувшин водкой, льдом и смесью для коктейля «Том Коллинз» – его родители тоже уехали. Мы вместе с его старшим братом устроились с бокалами в гостиной, слушали записи «новой волны» и пили.

Каждый раз, проводя время с Дунканом, я ждал, что он поймет, что на самом деле дружба со мной ему не нужна. Он был высоким, красивым парнем, спортсменом, а ни я, ни мои панк-роковые друзья ничем на него не походили. Когда Дункан тусовался с нами, он выглядел человеком среди хоббитов. И осуждающе смотрел на нас сверху вниз, пока мы яростно спорили о том, кто лучше – Dead Kennedys или Black Flag.

У Дункана была настоящая девушка, и он неожиданно засобирался к ней. Поэтому, после прослушивания двух пластинок и употребления пяти коктейлей, я покинул поместье его родителей и на велосипеде поехал домой. В пустом доме я, наполненный сладкой мешаниной «Тома Коллинза», в конце концов почувствовал себя взрослым. А взрослые мешают коктейли.