Встретимся в кафе «Капкейк»

Иззи поставила поздравительную открытку на подоконник. Двадцать первого июня солнце светило в окно так ярко, что Иззи кожей чувствовала его жар. Интересно, можно ли загореть через стекло? Что ж, на другой загар ей в этом году рассчитывать не приходится.

– Лето наступило, а я и не заметила, – поделилась она наблюдением.

– Хм… – протянула Перл. – А я всегда замечаю. Терпеть не могу погоду, в которую нельзя носить колготки. Все, что у меня отвисло, болтается как попало. Надеюсь, лето опять будет холодное.

– О нет, только не это! – испугалась Иззи. – Нам бы летнее кафе открыть, чтобы посетители засиживались подольше. Жаль, что лицензию не дают.

– Так мы приманим не только сладкоежек, но и пьяниц, – возразила Перл. – Ничего хорошего тут нет.

Она указала на столик у окна, за которым сидели четверо пожилых мужчин.

– Да уж! – хихикнула Иззи.

Появление этих посетителей стало для сотрудниц кафе неожиданностью. Однажды, ближе к вечеру, к ним приковыляли два старика. Откровенно говоря, с виду оба больше всего напоминали пьяных бродяг. К ним уже заглядывал местный бездомный Берлиоз. Почти каждый день он заходил перекусить, а если посетителей было мало, даже пил чай. Перл разрешала ему опустошать банку с денежными пожертвованиями в пользу Королевского общества защиты птиц, но Иззи об этом не подозревала, а Перл объяснила свои действия пастору на исповеди, и оба сочли, что лучше о них помалкивать. Однако эту компанию они раньше не видели.

Один с шарканьем направился к прилавку.

– Э-э-э… два кофе, пожалуйста, – выговорил он хриплым, прокуренным голосом.

– Сейчас, – ответила Иззи. – Может, хотите чего-нибудь к кофе?

Мужчина достал новенькую десятифунтовую банкноту, а вместе с ней на прилавок вывалилась визитная карточка Остина.

– Нет, – покачал головой бродяга. – Но нам велено передать, что нас прислал Остин.

Иззи озадаченно нахмурилась, а потом вспомнила, где видела этих двоих. Это же те самые пьянчуги из паба, куда ее водил Остин!

Иззи оказалась застигнута врасплох. До сих пор она всячески избегала Остина. Она по-прежнему сгорала от стыда при одной мысли, что ей на секунду показалось, будто его интересует не только ее бизнес, но и она сама. К тому же дела теперь шли гораздо лучше, и у банка не было ни малейших поводов для претензий. И все же иногда Иззи вспоминала про Остина. Например, задавалась вопросом, как поживает Дарни. Формами в виде динозавров она так и не воспользовалась. Как бы там ни было, новые посетители, которых к ней отправил Остин, доверия не внушали.

Но начиная с того дня эти двое заглядывали в кафе раза три в неделю, а постепенно к ним присоединились и другие посетители такого же сомнительного вида. Однажды Перл мыла пол рядом с их столиком, и судя по тому, что она услышала, они проводили что-то вроде неформального собрания клуба анонимных алкоголиков. Качая головой, Иззи гадала, как Остину удалось заставить их встать на путь исправления. А еще Иззи решила: больше она в этот паб ни ногой. Хозяин наверняка недоволен, что у него отбивают клиентов. Таким образом, набралось уже около пяти мест, от которых Иззи теперь держалась подальше. Но она даже не подозревала, что люди, приезжающие в Стоук-Ньюингтон за ее капкейками, часто заходят в другие кафе и магазины на главной улице. А что касается хозяина паба, то он только рад был избавиться от этих старых выпивох. Он установил Wi-Fi, снял с окон плотные шторы и теперь успешно зарабатывал на сытных завтраках и чашках чая за фунт. Людям намного больше нравилось сидеть в светлом помещении, где витал аромат тостов, да и когда в заведении перестали с утра опохмеляться, это пошло ему только на пользу. Однако Иззи все равно предпочитала не рисковать.

– «Самый долгий день в году…» – пропел один из стариков.

Остальные от души посмеялись и посоветовали ему заткнуться, ведь у этого старого стиха неприличное продолжение.

– Неужели сегодня день летнего солнцестояния? – вдруг спохватилась Иззи и взглянула на часы.