Вторая попытка

Ерем задумался. То ли над достойным ответом, то ли над исполненной остроумия репликой.

– Молчание – знак согласия, – философски изрек Бойлух.

– К Ерему это не относится, – возразил Чудик.

– Что именно не относится: молчание или согласие? – уточнил Брамфатуров.

– Оба, – сказал Витя Ваграмян. – Зато как ему идет умный вид, вы только посмотрите! Чистый Эйнштейн!

Сказал и припустил к кинотеатру, преследуемый Еремом и всей честной, застоявшейся в подземном переходе компанией.

Коктейльный факультатив

Советский общепит на всем протяжении своего злосчастного существования отличался крайне ненавязчивым сервисом, более чем скудным ассортиментом и… неимоверной популярностью у населения. Длинные очереди проголодавшихся граждан, пребывающих в рассуждении чего бы покушать, выстраивались не только перед кафе и ресторанами, но даже и перед захудалыми столовыми. Без очереди пропускались только особо важные персоны социализма: герои Советского Союза, Социалистического труда и шапочные знакомцы швейцаров, пополнявшие скудный бюджет привратников мелкой мздой – от рубля и выше. Таким образом, банальное намерение попить пивка в соответствующей обстановке превращалось для среднего, не обремененного лишними рублями и полезными знакомствами, советского гражданина в некое подобие праздничного мероприятия, требующего воли, выдержки и изрядных запасов терпения.

К счастью (или, к сожалению), все вышесказанное имело место быть значительно севернее Кавказского хребта, южнее этого горного образования царили иные, социализмом не просвещенные, то есть дремучие нравы. Об этом свидетельствовало полное отсутствие очередей у пунктов общественного питания. Закоснелым в своем невежестве аборигенам просто не приходило в голову, что, если в данном кафе (ресторане, винном погребке, пивном баре, кофейне, шашлычной, хинкальной) все места заняты, необходимо подождать, пока одно из них освободиться. Ни грамма терпения, никаких признаков цивилизации с объявлениями типа «Please wait to be seated»[124]: нет мест в этом, найдутся в другом. И весь сказ. И топают в другое и, как правило, находят. И сидят там за чашкой ли кофе, за обильно ли накрытым столом часами, да еще и нагло дымят прямо под строгими табличками «Не курить!» и складывают окурки в казенные пепельницы. В общем, Кавказ, Восток, бардак, традиции и вечно одни и те же времена и те же нравы…

Сколь ни изобиловал Ереван злачными местами, но настоящих баров, то есть питейных заведений, оснащенных барной стойкой и высокими табуретами при ней, имелось в нем немного. И среди этих немногих только двое могли похвастать присутствием в их ассортименте настоящих коктейлей. Вот в один из этих двух, находившийся на втором этаже гостиницы «Ани», и направились наши прогульщики вместе со своим прогульщицами.

Кстати сказать, направились не толпой, а двумя организованными группами. Группа «А» состояла из трех пар девочек и мальчиков, группа «Б» подобным половым разнообразием не отличалась: сплошь представители худшей половины человечества…

Бар назывался сугубо исторически – «Урарту»[125] – и представлял собой длинное, драпированное красноватой тканью помещение, разделенное стойкой на два сектора. В одном секторе вкалывала не покладая рук пара барменов, в другом – балдела от культурности своего времяпрепровождения почтенная публика. Частью на табуретах за стойкой, частью – за полудюжиной столиков. Разумеется, свет был приглушен, алло подкрашен и снабжен звуковыми эффектами от Тома Джонса, Элла Хэмпердинка, Фрэнка Синатры и, само собой, безусловно, конечно и естественно – Шарля Азнавура. Никаких вам битлов, роллингстоунзов, дип перплов, лед цепеллинов, но зато и Туликовых с Пахмутовыми тоже никаких…

– Ну и как тебе, Вова, наш бар? – вкрадчиво поинтересовался Купец. – Похож на американский?

– Ну… если смотреть сквозь пальцы да через смеженные ресницы… А впрочем, сейчас уточним. На чем это заведение специализируется?

Вопрос поставил Купца в тупик.

– Всё то же, что и везде, плюс коктейли, – пришел на выручку Купцу Грант Похатян.

– Звучит заманчиво, – развеселился Брамфатуров. – Вопрос: чем торгуют в этом обувном магазине? Ответ: тем же, чем все обувные, плюс – туфли…

– Умник, – сумрачно определил Грант.

– Спасибо за комплимент…

Две группы заняли два столика (ибо бар – о, ужас! – был заполнен в этот ранний час лишь наполовину и по этой причине обслуживался в данное время суток одним-единственным барменом) и откомандировали своих представителей к стойке на предмет заказа. На табурете строго напротив бармена сидел человек в свитере а-ля Хемингуэй и доставал служителя шейкера и мензурки раздраженными звуками, с трудом пробивающимися сквозь рот набитый горячей картошкой американского произношения.

– I ordered Bourbon highball, and that you mixed? As you can drink this bummer?[126]

Бармен в долгу не оставался, не отделывался дежурными отговорками, но проявлял творческий подход к делу, обнаруживая наряду с чуткостью еще и личностное отношение к клиенту: