Второй том «Мертвых душ». Замыслы и домыслы

Взявши перо, бессмысленно чертил он на бумаге по целым часам рогульки, домики, избы, телеги, тройки или же выписывал: Милостивый Государь! С восклицательным знаком, всеми почерками и характерами[460]

. Но иногда, все позабывши…

Выделенные нами курсивом слова присутствовали исключительно в нижнем слое рукописи, позже Гоголь эту часть фразы вычеркнул.

Кроме того, готовя гоголевский текст к печати, Шевырев по большей части не учитывал правку на полях, которая, как и карандашная правка, относилась к верхнему слою рукописи. Присутствовали в тексте и некоторые ошибки чтения, неизбежные при первой публикации, а иногда и домысливания (так, «преказусный анекдот» был прочитан Шевыревым как «симпатический»[461]

).

Но была в этом первом издании второго тома «Мертвых душ» и еще одна очень существенная контаминация нижнего и верхнего слоев, о которой сознательно (или неосознанно) умолчал в своем предисловии Н. П. Трушковский. Контаминация эта касалась «преказусного анекдота» о «чорненьких» и «белиньких» в главе II, который Чичиков рассказал в ответ на гневную реплику Улиньки «Зачем прогонять, но зачем и любить» (в верхнем слое – «Зачем прогонять, но зачем показывать ему такое внимание, зачем и любить»). Эпизод этот присутствовал в нижнем (первоначальном) слое рукописи, был затем Гоголем вычеркнут и заменен репликой Чичикова: «Все требуют к себе любви, сударыня <…>. Что ж делать. И скотинка любит, чтобы ее погладили. Сквозь хлев просунет для это<го> морду: на погладь». В издании 1855 года Шевырев совместил оба эти эпизода, сохранив и реплику о «скотинке», и сам анекдот[462].

Данная контаминация сохранялась практически во всех списках второго тома и даже в следующем издании, подготовленном уже П. А. Кулишом (Сочинения и письма Н. В. Гоголя. СПб., 1857. Т. 1–6

), который уже отчетливо расслоил текст найденных глав на редакцию «в первоначальном виде», воспроизводившую нижний слой рукописи, и редакцию «в исправленном виде»[463].

Первое издание второго тома «Мертвых душ» имело такой успех у читателя, что в следующем 1856 году книга вышла без изменений вторым изданием под видоизмененным названием: Н. В. Гоголь. Похождения Чичикова, или Мертвые души. Том второй (пять глав). Авторская исповедь. 2‐е изд. М.: в тип. В. Готье, 1856.

В следующем издании П. А. Кулиш обосновал необходимость расслоения рукописи, дав достаточно подробную характеристику разным способам гоголевской правки:

В некоторых местах переделаны целые листы и страницы (рукопись – на почтовой бумаге листового формата), в других прибавлены новые или изменены старые строки, фразы и слова; одни поправки сделаны при переписке текста, другие – по готовой уже рукописи; одни – единовременно, другие – в несколько приемов и разными чернилами: черными, бледными, рыжими, а местами и карандашом. Из всего этого видно, что Гоголь много раз принимался исправлять и переделывать свое сочинение. Для нас очень интересно знать, как Гоголь поправлял у себя то, чем он оставался некоторое время доволен, и поэтому я решился напечатать второй том «Мертвых душ» в двояком виде: сперва так, как он был переписан набело рукою Гоголя, а потом (сколько было возможно) в том виде, в каком Гоголь желал представить его публике[464].

Оспорил Кулиш также и точку зрения Н. П. Трушковского на сохранившиеся главы как свод «черновых тетрадей».