Второй том «Мертвых душ». Замыслы и домыслы

Другим статистическим исследованием, которое Гоголь испрашивал из Рима в конце 1842 года, был изданный под именем Ф. В. Булгарина труд дерптского историка Н. А. Иванова[524] «Россия в историческом и статистическом, географическом и литературном отношениях. Ручная книга для русских всех сословий» (СПб., 1837. Ч. 1–4)[525]. В более поздние годы геополитическое и этнографическое содержание глав второго, а возможно, также и задуманного Гоголем третьего тома подпитывалось экспедиционными дневниками И. Г. Гмелина, немецкого путешественника и натуралиста на русской службе, принявшего участие во Второй Камчатской экспедиции (1733–1743) под началом В. Беринга. Дневники, публиковавшиеся в 1751–1752 годах в Геттингене под названием Reise durch Sibirien von dem Jahre 1733 bis 1743 («Путешествие по Сибири в 1733–1743 годах»), на русский язык по цензурным соображениям переведены не были, так что вполне возможно, что Гоголь читал их по-немецки

[526].

Другим трудом, которым Гоголь активно интересовался в начале 1840‐х и 1850‐х годов, были «Путешествия по разным провинциям Российского государства» Петера Симона (Петр-Симона) Палласа, немецкого натуралиста, приглашенного в 1767 году в Санкт-Петербург, чтобы возглавить серию экспедиций. Экспедиции эти были совершены в 1768–1773 годах по инициативе Екатерины II, желавшей организовать изучение отдаленных провинций своей империи. «Путешествия…» Палласа стали первым авторитетным собранием исторических, археологических, лингвистических, этнографических и экономических данных почти не изученной в то время страны. Вышли они в трех томах на немецком языке в 1771–1776 годах, почти сразу же были переведены на русский язык и выпущены в 1773–1788 годах в пяти частях вместе с «Атласом к путешествию».

Оба издания Гоголь брал для чтения у С. П. Шевырева, которому писал в конце 1851 года из Москвы:

Возвращаю тебе с благодарностью взятые у тебя книги: 1‐й том Гмелина и четыре книжки «Отечественных записок». Если у тебя книги не далеко укладены, то пришли мне Палласа все пять, с атласом, сим меня много обяжешь.

На самом деле интерес к «Путешествиям» Палласа возник у Гоголя еще в начале 1840‐х годов, совпав с началом работы над вторым томом[527]. А в 1849–1851 годах Гоголь книги Палласа начал конспектировать

[528]. Как вспоминала А. О. Смирнова, о другом труде Палласа – «Описания растений Российского государства с их изображениями» (СПб., 1736) – Гоголь говорил: «С ним я точно проехался по России от Питера до Крыма»[529]. А в письме к С. М. Соллогуб и А. М. Виельгорской посетовал:

Перечитываю теперь все книги, сколько-нибудь знакомящие с нашей землей, большею частью такие, которых теперь никто не читает. С грустью удостоверяюсь, что прежде, во время Екатерины, больше было дельных сочинений о России. Путешествия были предпринимаемы учеными смиренно, с целью узнать точно Россию (письмо от 20 октября 1849 г., Москва).

Возможно, что конспектирование книги Палласа было связано еще и с отразившимся на втором томе замыслом Гоголя создать «живую географию России»[530]. Вместе с тем интерес к статистике, который Гоголь начал проявлять в 1840‐е годы, предопределил и его переоценку произведений «натуральной школы», ранее представлявшихся ему эстетически чуждыми. Начиная приблизительно с 1846–1847 годов он находит в них уже нужный для себя материал[531]. О чем и признается Н. М. Языкову:

Мне бы теперь сильно хотелось прочесть повестей наших нынешних писателей. Они производят на меня всегда действие возбуждающее, несмотря на самую тягость болезненного состояния моего. В них же теперь проглядывает вещественная и духовная статистика Руси, а это мне очень нужно. Поэтому для меня имеют много цены даже и те повествован<ия>, которые кажутся другим слабыми и ничтожными относительно достоинства художественного (письмо от 9(21) или 10(22) апреля 1846 г., Рим).