Выбирая свою историю. Развилки на пути России: от Рюриковичей до олигархов

Процесс «стихийной десталинизации» не коснулся, однако, самого Сталина. Критика, как правило, не касалась никого выше фронтового начальства и в исключительных случаях переходила от персональных оценок к политическим обобщениям. Тем не менее фронтовой опыт стимулировал в людях способность вариативно мыслить, критически оценивать ситуацию и не принимать наличное положение дел за единственно возможную реальность. С войны пришел человек, обладающий опытом сравнения родных порядков и быта с европейскими (за рубежами СССР побывало 7 млн солдат и офицеров). «Контраст между уровнем жизни в Европе и у нас, контраст, с которым столкнулись миллионы воевавших людей, был нравственным и психологическим ударом», – вспоминал Константин Симонов. Особенно врезались в память солдат повсеместно железные крыши крестьянских домов и брошенные во дворах велосипеды (в СССР того времени – такой же символ материального преуспеяния, как позднее личный автомобиль). Психологический шок неизбежно преобразовывался в новый образ реальности, в основе которого уже не лежали идеологические клише. Эта реальность дает разные варианты развития ситуации, которая становится в какой-то степени зависимой от индивидуального выбора. И дух свободы, рожденный войной, не мог раствориться в восстановлении довоенного порядка бесследно.

Особый опыт вынесли из войны советские граждане, оказавшиеся в оккупации

. Точное их число неизвестно. До войны на территориях, занимавшихся немецкими войсками на сколько-нибудь продолжительное время, проживало около 80 млн человек. Плановым порядком под руководством созданного 24 июня 1941 г. Совета по эвакуации при СНК СССР в 1941–1942 гг. было эвакуировано около 17 млн (какая доля из оккупированных позднее районов, неизвестно). Однако данные эти далеко не полны, поскольку в первые недели войны значительная часть номенклатурных работников, особенно связанных с организацией террора в 1930–1940 гг., на собственный страх и риск бежали с домочадцами и скарбом из прифронтовой полосы. Начальник Управления политпропаганды Юго-Западного фронта бригадный комиссар А. И. Михайлов подробнейшим образом докладывал об этом в Москву начальнику Главного политуправления Льву Мехлису. 6 июля 1941 г.: «…в отдельных районах партийные и советские организации проявляют исключительную растерянность и панику. Отдельные руководители районов уехали вместе со своими семьями задолго до эвакуации районов. Руководящие работники Гродненского, Новоград-Волынского, Коростенского, Тернопольского районов в панике бежали задолго до отхода наших частей, причем вместо того чтобы вывезти государственные материальные ценности, вывозили имеющимся в их распоряжении транспортом личные вещи. В Коростенском районе оставлен архив райкома КП(б) и разные дела районных организаций в незакрытых комнатах». 11 июля 1941 г.: «Следует отметить, что ряд работников партийных и советских организаций оставили районы на произвол судьбы, бегут вместе с населением, сея панику. Секретарь РК КП(б)У и Председатель РКК Хмельницкого района 8.7 покинули район и бежали. 5 июля районные руководители Янушпольского района также в панике бежали. 7 июля секретарь Улановского РК КП(б)У, председатель РИКа, прокурор, начальник милиции позорно бежали из района. Госбанк покинут на произвол судьбы. В райотделе связи остались ценности, денежные переводы, посылки и т. п. В этом районе отдел милиции бросил без охраны около 100 винтовок…» Исследователи оценивают число советских граждан, оставшихся на оккупированных территориях, приблизительно в 70 млн человек.

При описании ужасов немецкой оккупации советская популярная литература неизменно ссылалась на Генеральный план «Ост», разрабатывавшийся в 1940–1941 гг. ведомством рейхскомиссара по вопросам консолидации германского народа Генриха Гиммлера. План этот, так никогда и не приобретший окончательную форму, предусматривал во всех своих вариантах частичное уничтожение («расово неполноценных» славян, евреев, цыган и проч.), а по большей части вытеснение коренного населения европейской территории СССР в Западную Сибирь. Остаться на месте должно было не более 15 млн местных жителей, пригодных для дальнейшего онемечивания, им отводилась роль дешевой рабочей силы для обслуживания нужд рейха и германских колонистов.

Однако редко говорится о том, что этот план был совершенно неизвестен даже высшим офицерам вермахта, мало сведущим в «расовой теории» и, как правило, этими идеями брезговавшим. Например, фельдмаршал Мориц фон Бок летом 1941 г. во время продолжительной беседы в главном штабе группы армий «Центр» с министром по делам оккупированных восточных территорий Альфредом Розенбергом впервые был ознакомлен с основными принципами переустройства СССР по плану «Ост». По свидетельству адъютанта, он «усомнился в психическом состоянии» своего гостя и его начальства, о чем и заявил ему в глаза с солдатской прямотой.