Выбор для Анны

Его родители ведь тоже заключили брак по указу короля. Правда, долгая помолвка привела к тому, что они полюбили друг друга, искренне радуясь своему союзу. Он помнил, что спустя много лет брака, они не расставались даже в часы досуга. Мама часто сидела с рукоделием в кабинете отца, а он утверждал, что его успокаивает ее присутствие. Ради матери отец выходил в сад, когда она обрезала розы, или пересаживала хрупкую рассаду редких цветов в новые вазоны, искренне полюбив это времяпровождение.

– Не переживайте, ваша светлость, – Анна сделала глоток шерри и холодно взглянула на мужчину, сверкнув темными глазами, – до конца помолвки осталось пять месяцев, после я разорву ее сама и уеду в поместье. А Его Величеству можете сказать, что ошиблись с выбором невесты.

– Леди Анна! – шокированный маркиз подпрыгнул в кресле, – это разрушит Вашу репутацию!

– Милорд, что осталось от моей репутации, после того, как Вы купили меня в сарае? – девушка поставила бокал, встала, присела в книксене: – прошу меня простить, ваша светлость, лорд Дрэйм, мне нужно закончить письма.

Мужчины не нашли слов возражения, Мелисса выскользнула из комнаты следом за подругой.

– Ну и дурак же ты, братец, – сказал маркиз, сочувственно разглядывая старшего родственника.

Вардэн только мрачно глянул на него в ответ.

Глава 25

Несколько дней после тягостного разговора в доме царило затишье. Гостей не принимали под предлогом ремонта. Охрана бдела, не позволяя девушкам удаляться дальше маленького сада, прикрытого со всех сторон высокими шпалерами и колючей живой изгородью. Мужчины практически не появлялись дома, навещая друзей отца, проверяя старые связи, изучая скупые записи архивов и различных служб. Им все время казалось, что они вот-вот отыщут того, кому была выгодна гибель советника и его семьи, но им упорно доказывали, что король, страна, ведомство и отдельные представители аристократии много потеряли со смертью старого герцога Хэвишшема.

– Ах, юноша, – вещал один из бодрых седовласых лордов, покуривая короткую пенковую трубку, – Ваш отец был единственным умельцем, умеющим уговорить короля повысить бюджет тайной службе!

– Ваш отец вносил крупные суммы на счета Морской Академии!

– Сколько сил и внимания он уделял внутренним делам министерства!

Вскоре Вардэну начало казаться, что его родитель был святым, неизвестно как задержавшимся на земле. Это раздражало и настораживала. Он хорошо помнил, как отец ругал нерасторопность министерских чиновников, и даже спорил с королем, требуя сократить бюджет на развлечения. Помнил вздохи матери по поводу того, что благотворительность требует столько средств, что в родовом замке пятый год не могут заменить крышу.

Сестренку он любил и хранил множество светлых воспоминаний о ней, другое дело невеста… Он знал, что ее семья мечтает о браке, как о выгодной сделке. Им точно была невыгодна смерть девушки, а вот смерть его родителей – наоборот. Ведь он сразу получил титул, земли и казну герцогства! Брак в такой ситуации становился еще более желанным. Он помнил, как на похоронах лорд Руперт, отец Иланы, намекал убитому горем Ринкоту, что у них есть еще две дочери брачного возраста. Если герцог не выживет, он будет счастливо отдать любую из них за маркиза…

Все эти тягостные размышления страшно сердили Вардэна. Утренние тренировки с Дрэймом превращались в настоящие сражения. Кроме того, мужчина всегда чутко прислушивался, не скрипнет ли дверь, тая надежду на появление леди Анны. Но прекрасная брюнетка обиделась на его подозрения и хранила обиду с упорством внучки барона Бра. На тренировку она приходила во время обеда или ужина, чай пила в своей комнате, а на прогулку выходила только трижды, предварительно убедившись, что мужчин нет дома. Все попытки объясниться с ней Анна обрывала коротким:

– Пять месяцев, милорд! – а после, вежливо сбегала под предлогом «крайне важного и сложного дела».

Герцог просто не знал, как теперь к ней подступиться, а Дрэйм безжалостно иронизировал над братом, припоминая ему сломанный в детские годы кинжал и истыканного рапирой плюшевого мишку. Вардэн злился, скрипел зубами, угрожал брату самыми жестокими карами и… робел, стоило на лестнице раздаться шороху юбок. Звучный, полный обиды голос девушки преследовал мужчину во сне, а наяву он мечтал запечатать манящие его губы поцелуем. Герцог готов был признать, что решительная и смелая красавица сумела покорить не только его разум, но и сердце.

Глава 26