Выбор. Стратегический взгляд

Ввиду этого отношения с Советским Союзом стали определяющим фактором американской внешней политики. Первоначально это не было так очевидно для американской внешнеполитической элиты, несколько лет сохранявшей иллюзии о послевоенном сотрудничестве победителей. Кроме того, упадок Британской империи некоторое время маскировался воспоминаниями о победоносной «Большой тройке», собиравшейся в Тегеране и Ялте и обсуждавшей результаты победы в Потсдаме после поражения Германии. Однако вскоре стало ясно, что ключевой вопрос – будут ли отношения Америки с Россией определяться духом партнерства или станут откровенно враждебными.

К 1950 году вопрос уже состоял в том, приведет ли конфликт с Советским Союзом к открытой войне. В итоге в последующие четыре десятилетия у глобальных обязательств Америки была четкая цель: не допустить военной экспансии Советского Союза и нанести ему поражение в идеологическом плане. Это была глобальная по масштабности задач, но региональная по форме политика, с главным акцентом на Атлантическом альянсе, предназначенном для сдерживания коммунистической империи.

Эта всеобъемлющая и вполне реалистическая стратегия включала в себя политические и военные аспекты. Она делала упор на политическое единство демократий и военное сдерживание противника. Ее ключевым моментом была свобода (на определенном этапе даже «освобождение»), а требования соблюдения прав человека стали в итоге мощным инструментом подрыва коммунистического соперника изнутри. Она сочетала американское лидерство с признанием важной роли союзников. В конфликтном мире государств-наций эта стратегия способствовала развитию политической взаимозависимости, признанию новых реалий конкурирующих транснациональных идеологий и возрастанию взаимоактивности глобальной экономики. Но самое главное – она победила.

С 1990 года, всего лишь за одно десятилетие, Соединенные Штаты указали на три главные проблемы, определяющие принципы их взаимодействия с миром. При президенте Джордже Буше-старшем они формулировались тремя словами: новый мировой порядок. В некотором смысле эта концепция напоминала бытовавшие после 1945 года иллюзии о том, что коалиция времен Второй мировой войны сохранится и станет основой более спокойного и проникнутого духом сотрудничества мира под эгидой только что созданной Организации Объединенных Наций. Новый мировой порядок 1990-х годов тоже был основан на ложных посылах: победа Америки в «холодной войне» будет знаменовать появление новой мировой системы, основанной на легитимной и распространяющейся от одного субъекта к другому демократии. Заявление Буша по этому поводу – в том виде, как это было сказано при его обращении к Конгрессу 6 марта 1991 г., – звучало почти лирически: «Сейчас перед нашим взором появляется новый мир. Мир, в котором есть реальная перспектива нового мирового порядка… Мир, в котором Объединенные Нации, выйдя из тупика «холодной войны», смогут реализовать исторические устремления своих основателей. Мир, в котором свобода и уважение прав человека утвердятся в каждой стране».

Президент Билл Клинтон, несмотря на то, что разделял эту оптимистическую оценку, подчеркивал приоритет экономико-технологической революции в определении облика мира с меньшим количеством и более прозрачных границ, с большей экономической взаимозависимостью и меньшей опорой на политическую мощь. Для него вопрос был не столько в новом мировом порядке, сколько (вероятно) в плодотворной динамике и глобализации. «Это основная реальность нашего времени», – отметил Клинтон в послании Конгрессу 27 января 2000 г. В новом явлении он видел главную надежду человечества и важнейший шанс для Америки стать его знаменосцем, основным движителем и получателем наибольшей выгоды от самого процесса. Глобализация стала излюбленной темой Клинтона.

Однако и Буш-старший, и Клинтон недооценили степень роста глобального недовольства, приглушенного прежде затянувшимся конфликтом с Советским Союзом. Это недовольство, проистекающее из национальных и религиозных конфликтов и усиливаемое растущей социальной нетерпимостью к различным формам неравенства и угнетения, долго бродило подспудно и вырвалось наружу только после окончания «холодной войны». Надежды на новый мировой порядок и на плодотворное глобальное сотрудничество умерли насильственной смертью 11 сентября 2001 г.