Высшая духовная школа. Проблемы и реформы. Вторая половина XIX в.

Между первым и вторым, рабочим, заседаниями в составе Комитета произошли знаменательные изменения: 27 декабря умер протоиерей Иосиф Васильев[734], и в его лице Устав 1869 г. потерял своего активного защитника – видимо, единственного в составе Комитета. К.П. Победоносцев, не являясь сторонником взглядов протоиерея Иосифа на духовно-учебные реформы 1860-х гг., признавал соответствие последнего его важному посту: «Для меня большая потеря. По Учебному комитету не знаю, кем и заменить его»[735]. Протоиерей Иосиф пользовался уважением в церковных кругах. Но его уход многие расценили как конец эпохи, и некоторые – с облегчением. После смерти протоиерея Иосифа Васильева и обещанного ухода с ректорства протоиерея Иоанна Янышева открывалась возможность вернуться к традиционному порядку, заместив места председателя Учебного комитета и ректора столичной академии лицами монашествующими

[736]. Синод назначил временно исполняющим должность председателя Учебного комитета протоиерея Иоанна Толмачева, старейшего из членов этого органа в священном сане, место же протоиерея Иосифа Васильева в Комитете по пересмотру Устава духовных академий занял другой член Учебного комитета – протоиерей Алексий Парвов, законоучитель Училища правоведения[737].

Начиная со второго заседания, работа Комитета архиепископа Сергия шла активно. Всего было проведено 32 заседания, работа в основном была закончена 22 апреля 1882 г. Была своеобразна форма выработанного проекта: ко многим положениям проекта прилагались альтернативные мнения членов Комитета, несогласных с мнением большинства. Обилие этих «расхождений» свидетельствовало о неоднородности взглядов на необходимые изменения даже в избранной коллегии представителей духовных академий.

Первым и принципиальным вопросом, который обсуждался Комитетом, был вопрос об отделениях и составе наук в духовных академиях. Решение этого вопроса должно было определить основу Устава в учебной части. Состав предметов изменили незначительно: было решено исключить лишь славянские наречия – предмет, плохо прижившийся в академиях и отсутствовавший в семинарских программах, – и ввести нравственную философию и философию права[738].

При удержании всех наук в академиях неизбежно встал вопрос о выделении предметов «по выбору». Единогласно было решено, что выведение основных богословских наук из числа общеобязательных было ошибкой Устава 1869 г. Но это решение означало бессмысленность существования особого богословского отделения: богословие – общая «специализация» всех духовных академий. Было решено богословское отделение ликвидировать, а из церковно-исторического и церковно-практического часть богословских наук перевести в разряд общеобязательных.

В результате общеобязательными были признаны из богословских наук: 1) Священное Писание Ветхого и Нового Завета; 2) основное богословие; 3) догматическое богословие; 4) нравственное и пастырское богословие; 5) церковная история древняя и из новой – история Восточной Церкви; 6) история Русской Церкви; 7) каноническое право; 8) гомилетика; 9) еврейский язык. Из классических языков был оставлен один по выбору.

Светские науки решили сохранить в прежнем положении: философские общеобязательные, исторические и словесные – в отделениях[739]. В результате обсуждений церковно-историческое и церковно-практическое отделения превратились в два набора предметов, лишь отчасти сохраняющих прежнюю направленность и внутреннюю однородность[740]

. Решение об упразднении административного разделения академий привело к замене «отделений» «группами», хотя в материалах Комиссии терминология до конца не выдерживалась[741].

Вопрос о физико-математических науках и естественно-научной апологетике оказался болезненным: Комитет возвращался к нему трижды, причем единого мнения так и не удалось достичь[742]. Компромиссное решение повторило проект Комитета 1868 г.: открыть физико-математическое отделение (группу) при СПбДА[743]. Но за Советами оставлялось право учреждать естественно-научную апологетику в своих академиях, по мере необходимости и возможности.

Идея особого отделения при одной академии была развита профессором В.Д. Кудрявцевым: он предлагал пойти далее в этом направлении и открыть подобные отделения (группы) по некоторым другим наукам (например, словесным) при других академиях. Это дало бы возможность, не затрачивая много средств, иметь в духовно-учебной системе своих специалистов по разным наукам, которые могли бы быть, в случае необходимости, и компетентными консультантами в смежных с богословием вопросах. Но предложение было отведено единогласно, «за отсутствием серьезных поводов и оснований»[744].