Высшая духовная школа. Проблемы и реформы. Вторая половина XIX в.

Но проект не публиковали, дело не двигалось. К.П. Победоносцеву промедление казалось угрожающим, ведущим к катастрофе; необходимость изолировать академии от нарастающих расцерковления, неповиновения, беспорядков, охвативших общество и, в первую очередь – студенческую среду[768]. Наиболее действенную меру он видел в срочном ограничении своекоштных студентов в выборе места проживания: никаких «вольных» квартир, только общежитие академии, под надзором инспекции и преподавателей[769]. Надежды К.П. Победоносцева «в течение лета… убедить их [членов Святейшего Синода – С.Н.] провести дело к концу» не оправдались, и новый прием в академии шел по правилам Устава 1869 г.

Тем не менее обер-прокурору и за эти два года – обсуждения проекта – удалось провести некоторые изменения по основным проблемам жизни академий, волнующим его. В 1883 г. было запрещено проживание своекоштных студентов на «вольных» квартирах – вне зданий академии было разрешено жить лишь у родителей; был ограничен и прием вольнослушателей, которые, «приходя от всех сторон света, составляют главный элемент беспорядка и распущенности»[770]. Первое применение нового постановления было сделано уже в августе того же 1883 года, при образовании новых курсов.

Тем же летом 1883 г. еще одно событие побудило обер-прокурора обратить внимание на «направление» преподавания в академиях и инициировать принятие нового Устава в них. Гражданская цензура не пропустила сочинение профессора русской гражданской истории КДА Ф.А. Терновского, обвинив автора в протестантских тенденциях. Главное управление прессой заметило духовному ведомству о недопустимости преподавания церковной истории в таком духе будущим пастырям Православной Церкви. Святейшим Синодом было предпринято расследование, Терновский был вынужден уйти из академии и ограничиться преподаванием в университете[771].

К.П. Победоносцев, усматривая недостаток академий в их расцерковлении, искал среди профессоров академий надежных лиц «правильного духа», которые могли оказывать церковное влияние на студентов и сделать духовные академии настоящими центрами церковной науки и духовного просвещения. Он поддерживал Братство святого Гурия в Казани и переводческую Комиссию при нем, в которых преподаватели, выпускники, студенты КазДА сумели поставить богословскую науку на пользу миссионерскому делу[772]. Но этих успехов, по мнению обер-прокурора, было чрезвычайно мало. Без живого церковного чувства богословская наука становится самодостаточной, и это церковное дело, требующее особого понимания и методов, делалось «профессорами по-профессорски»[773]

. «Новые либеральные педагоги испортили у нас весь ход духовного образования… Новый Устав Академий, который уже готов, не может пройти, и главное препятствие – равнодушие и косность, которую встречаю в глазах Синода, хотя все они и сознают недостатки и язвы в нашем устройстве», – со скорбью писал обер-прокурор С.А. Рачинскому 23 сентября 1883 г.[774]

За два года обсуждения проекта Устава ушли с ключевых постов основные деятели Устава 1869 г. и его апологеты. 9 июня 1882 г. почил митрополит Московский Макарий (Булгаков). 6 ноября 1883 г. умер на покое в Донском монастыре бывший член Учебного комитета первого состава епископ Хрисанф (Ретивцев).

Осенью 1883 г. был решен вопрос об уходе из СПбДА протоиерея И.Л. Янышева[775]. Ректор столичной академии имел большое влияние на духовно-учебные дела, и вопрос о замене решался довольно долго

[776]. Не находя подходящей кандидатуры, К.П. Победоносцев обратился к Совету СПбДА с предложением самим выбрать из своей среды ректора, однако, вопреки ожиданиям, никто из членов корпорации не согласился принять на себя ректорские обязанности[777]. Наконец выбор был сделан в пользу столичного викария – епископа Ладожского Арсения (Брянцева).

Осенью 1883 г. Святейший Синод ждал, пока соберутся все его члены, в декабре дело с проектом Устава временно приостановил К.П. Победоносцев – ждал окончания пересмотра в Государственном Совете университетского Устава[778]. В конце января – начале февраля 1884 г. проект и отдельные ответы преосвященных были подвергнуты рассмотрению в особом совещании митрополита Московского Иоанникия (Руднева), архиепископов: Холмско-Варшавского Леонтия (Лебединского) и Тверского Саввы (Тихомирова)[779]

. 6 марта 1884 г. Святейший Синод провел последнюю редакцию проекта[780].

Наконец, на последнем заседании Синода перед Пасхой, 27 марта, окончательный вариант проекта Устава был подписан членами Синода. Участник этого заседания преосвященный Савва выражал неудовлетворенность невнимательным и даже равнодушным отношением к делу собратьев-епископов[781]. 20 апреля окончательный вариант проекта был представлен обер-прокурором императору[782] и утвержден с резолюцией: «Меня радует всякое усовершение порядка в учебных заведениях [курсив мой – С. Н.]»[783].