Выжившие. Что будет с нашим миром?

Можно понять ужас, который вызывало у человека даже недавнего прошлого формирующееся у него на глазах и непонятное «общество деловитых масс», однако ужас этот носит, на наш взгляд, скорее, экзистенциальный характер страха неведомого, чем вытекает из каких-либо фактов или логики. Не из чего не следует, что человек такого общества будет чувствовать себя более одиноким и несчастным или неполноценным и несамобытным, чем человек сегодняшний. Ведь на смену нынешним межчеловеческим отношениям, несомненно украшающим и наполняющим нашу жизнь, придет чувство причастности к единой человеческой семье-общности. И тут совсем не обязательно проводить аналогии с муравьями и пчелами, можно поискать и другие аналогии – например, с единой мыслящей субстанцией-человечеством, все члены которой ощущают себя сопричастными к ее общим деяниям. В конце концов человеческая история знала немало примеров, когда единение народа дарило людям возвышенные прекрасные и глубокие чувства.

Идентичность как базовая составляющая личности

Человек в его наиболее интересной части – психической организации – объект чрезвычайно мало изученный. В частности, до сих пор нет более-менее общепризнанного взгляда на структуру личности. Ясно лишь, что в основании этой структуры есть некоторые базовые кирпичи, которые невозможно изъять без деструкции личности. На наш взгляд (а взгляды и на этот предмет есть разные) одним из таких базовых кирпичей является самоидентификация – отнесение себя к тому или иному или многим человеческим сообществам, «…совокупность добровольного выбора групп и коалиций для отождествления себя с ними и для вхождения в их состав полноправным членом…» (Губогло М.Н., 2003, с. 40).

В начале человеческой истории это была принадлежность к тому или иному замкнутому сообществу – «племени» и потеря этой принадлежности как правило означала смерть. Таким образом, самоидентификация себя как члена сообщества была, несомненно, одной из базовых самоидентификаций, определявших жизнь человека, хотя, разумеется, параллельно с ней происходила самоидентификация себя как мужчины-женщины, молодого-старого и т. д. Но самоидентификация себя как члена племени была, пожалуй, первой биологически не обусловленной, произвольной идентификацией, которая определялась не по безусловным физическим признакам, а по сознательной воле человека, пусть почти и не имевшего тогда реализуемой возможности выбора. Конечно, корнями своими она уходила в организацию жизни стайных животных, которые тоже, как известно, образуют устойчивые группы, все члены которых «ведут общее хозяйство» и отделяют себя от чужаков своего вида. Но у людей племенная самоидентификация начала углубляться и обустраиваться все более сложными маркерами. Экзотические, на взгляд европейцев, способы отделения себя внешне от соседних племен – вроде удаления или затачивания зубов, невероятного удлинения мочек ушей или разнообразных манипуляций с носовой перегородкой, верхней или нижней губой – все это попытки подкрепить произвольный выбор привычными, физическими основаниями. По мере усложнения человеческого общества усложнялась и система идентификаций. В средневековом обществе идентифицирование уже шло по признаку расы, народа, конфессии, принадлежности к тому или иному государству, определенному классу, профессиональной группе, богатым-бедным, городским-деревенским жителям…

Число идентификаций по небиологическим признакам умножилось. При этом большинство этих идентификаций имели для человека принципиальный судьбоносный характер. Изгнание мастера из цехового союза и запрет на профессию означали, как правило, прозябание на дне жизни. То же самое касалось отлучения от конфессии или потери принадлежности к тому или иному государству. Как правило, такая потеря сопровождалась большой потерей статуса, вызывала огромные потрясения в жизни человека, однако уже не обязательно сопровождалась гибелью. Более того, идентификации стали взаимовозмещаться: человек мог утратить идентификацию себя как члена того или иного сообщества, но восполнить потерю за счет актуализации другой своей идентичности – скажем, как отличного мастера – специалиста по изготовлению оружия… Множественность идентификаций снизила значение каждой из них, хотя в рамках отдельно взятого человека оно и оставалось очень высоким.