Выживший. Чистилище

Варя, затаив дыхание, дослушала песню до конца, а затем восторженно попросила исполнить ее снова. Что ж, мне не жалко.

— Здорово! — констатировала она после повторного прослушивания. — А это кто сочинил?

— Тоже знакомый, только другой, Костя Никольский.

— Вот эту ты можешь спеть без вопросов!

— Ладно, уговорила, — рассмеялся я. — А давай, я тебя снова провожу. А то уже поздно, а тут, видишь, дела какие творятся, людей пачками убивают.

— Ой да, ужас какой, хоть и бандиты, а все равно, живые же люди… Свои своих стреляют. А сам не боишься назад по темному потом один идти.

Я снисходительно усмехнулся. Это лучше меня бояться. Но вслух ничего говорить не стал.

Минут через пятнадцать Варя накинула коротенький плащик, и мы двинулись к ее дому. Выходили — на небе не было ни облачка, а не успели и пары кварталов пройти, как заморосило. Я поднял воротник своей куртки, подумав, как здорово было бы пригласить девушку, например, в ресторан. Тем более что деньги имелись. Часть я припрятал, а тысячу в разных купюрах захватил сегодня с собой, в надежде, что меня не станет обыскивать первый встречный патруль.

В этот момент мы как специально проходили мимо кафе «Гиацинт». За большой витриной играла легкая музыка и кружились в танце пары, и я не выдержал, придержал девушку за локоток.

— Варя, а не заглянуть ли нам в это приятное заведение? Как ты смотришь на такое предложение?

— Да ты что, там же цены какие! Да и вообще все эти кафе и рестораны — пережиток буржуазного прошлого.

— Вот и покажем, что пролетарии тоже имеют право на культурный отдых. А на счет денег не волнуйся, у меня имеются.

— Ну, я не знаю… Если только недолго, родители ждут… Там, наверное, и мест свободных нет.

Места сразу нашлись, как только я помахал перед носом официанта 10-рублевой купюрой. Тут же организовали столик в укромном уголке, откуда легко просматривался весь зал. Не ресторан, понятно, не столица, но с виду выглядит неплохо. Правда, мы с Варей в наших скромных нарядах смотрелись на общем фоне довольно серо, отчего моя спутница сжалась, словно воробушек. Ладно, посмотрим, как с обслуживанием. Принесли меню, я предложил Варе выбрать и, видя, что она испытывает затруднения, повернулся к кельнеру:

— Записывай! Две осетрины под маринадом, две эскалопа из телятины с овощным гарниром, два цыпленка «табака», бутылку хорошего… Варя, ты красное или белое предпочитаешь? Давай говори, хватит стесняться. Красное? Бутылку хорошего красного вина и штофик… э-э-э… рябиновой на коньяке. Парочка пирожных «бизе» для дамы и два кофе. Тебе со сливками? Один со сливками и сахаром.

— Василий, я же столько не съем! — прошептала Варя, когда умащенный еще одной 10-рублевкой официант помчался выполнять заказ.

— Ничего, я попрошу, тебе завернут, возьмешь домой, родителей угостишь. А пока давай, что ли, потанцуем. Только сними пожалуйста косынку, у тебя же вроде шикарные волосы.

Танцевала Варя плохо, но я старался как мог подстроиться под свою партнершу. Как раз оркестр, состоявший из пары духовиков, простенькой ударной установки, пианино, контрабаса и акустической гитары играл что-то медленное, и мы вальсировали, легко соприкасаясь телами.

Как же она мило краснела, как томно трепетали ее темные ресницы, пряча стеснительный взгляд карих глаз, как дрожали тонкие пальцы в моей мозолистой ладной… Я был готов растерзать это юное тело прямо здесь, на ресторанном столике, раскидав в сторону тарелки и бокалы, как в каком-нибудь банальном музыкальном клипе из будущего. Еще бы мы здесь были одни… И в то же время одергивал себя. Будь скромнее, старый ты конь, даже в мечтах. Может быть, что-то у тебя с этой девочкой и получится, но только если она сама захочет. Давить не буду, у меня всегда контакт с противоположным полом случался по обоюдному согласию.

Наконец принесли горячее, и мы приступили к трапезе. Я был голоден как волк, но старался держаться прилично, словно дворянин, воспитанный в лучших домах Парижа. Варя, поначалу немного растерявшаяся, подсмотрела, как я держу приборы, и вскоре вполне прилично орудовала ножом и вилкой, неторопясь отправляя в рот маленькие кусочки.