Выживший во тьме

И мы опять побежали. Бежали, прыгали, скакали. А потом, когда я едва не сорвался с почти отвесной стены и в сердцах послал своего проводника куда подальше, он торжествующе взлаял и скрылся среди развалин. Но уже через минуту вернулся и протянул мне переднюю лапу.

– Порезался? Вовремя…

Он не порезался. По мохнатой шерсти тяжелыми и скользкими каплями стекало что-то очень знакомое…

– Мазут! Нефть? О, черт… Но где? И зачем мы сюда неслись?

Щенок отбежал и призывно оглянулся; я поспешил за ним. Несколько узких проходов, в одном месте ползком (иначе протиснуться было нельзя), еще какие-то преграды – и мы встали у скопления руин. Создалось впечатление, что со здания сорвали и положили наземь крышу; стены большими кусками валялись поблизости. Щенок поднырнул под край и залаял. Я наклонился к отверстию.

Под крышей сохранился громадный продолговатый зал высотой около пяти метров. Голова сразу закружилась от стойкого и тяжелого запаха – в одном углу овальным озером расплылась нефть. Почти по всему полу своеобразного резервуара протянулась трещина, и большая часть топлива утекла в нее. Но кое-что осталось. Озеро перекрывало доступ к выходу на другую сторону зала. Щенок стоял у самой кромки, поджидая меня. Я, прикрывая лицо ладонью, приблизился. За щенком тянулась узкая полоска, не видная из-за сумрака – по ней можно было пройти, почти не замочив ног, и выбраться из зала наверх. Любой, кто решит последовать за нами, будет вынужден придерживаться такого же маршрута: шаг в сторону означал падение в топкую маслянистую жидкость. Но не это главное – достаточно бросить факел… А мы, успев добежать до края, оказались бы на безопасном расстоянии раньше, чем последующий взрыв сметет все в округе, включая наших преследователей!

– Ну, знаешь… – только и прохрипел я. – Нет, ты на самом деле не простой пес. Пора тебе и имя дать более солидное!

Но подумать об имени не успел – щенок навострил уши и метнулся по полоске на ту сторону. Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру. Ноги разъезжались: все оказалось пропитанным насквозь, и я едва удерживался, чтобы не соскользнуть с тропинки. Щенку двигаться вперед удавалось куда лучше, и он с недоумением оглядывался, не понимая, почему такой большой и сильный хозяин так медленно и осторожно переступает по невидимым холмикам. Наверху что-то ухнуло, скрипнуло, дохнуло пылью и знакомым гулом. Я замер и поднял голову. По своду, словно паутинная сеть, расползлись трещины. Сквозь некоторые сыпались песок и сажа вперемешку с землей… Я затаил дыхание – все может обрушиться просто от шума! Пес уже подбирался к краю лужи, когда я заметил, как над ним, отрываясь от основной массы, сползает по перекрытию целый пласт…

– Назад! Ко мне!

Он вывернулся и отпрыгнул, почти по брюхо погрузившись в нефть. Пласт отвалившегося бетона рассек воздух и упал на место, где он мог оказаться, если бы не отступил. Во все стороны полетели брызги. Гул падения вызвал эхо, и оно несколько раз отразилось от свода, вызвав новую волну сотрясений.

– Скорее!

Я пересек озеро и подхватил щенка за загривок. Еще один такой кусок – и весь свод упадет! До выхода оставалось несколько шагов, когда в проломе мелькнуло несколько темных теней.

Пес рванулся в одну, другую сторону – и взвыл. И сразу, едва он умолк, мы услышали ответ! Яростный, жуткий, усиленный эхом рев пронесся под потолком. В нем смешалось рычание и визг, скрежетание зубов и нескрываемая ненависть – что-то очень страшное неслось нам навстречу!

– Твою мать! Назад! На тропу!

Я пропустил пса и столкнул в озеро бревно, по которому мы шли, – теперь, чтобы пересечь нефть, преследователям придется или плыть в ней, или сооружать переправу. Но вряд ли звери это умеют – а в том, что это не люди, я был уверен!

Рванулся обратно. Страх ли подгонял меня, надежда – но теперь пересек озеро значительно быстрее. По своду словно прошлась дробь: сверху, на крыше, кто-то пронесся, перекрывая нам выход в обоих направлениях. Вместо того чтобы оставить преследователей позади, мы угодили в ловушку!

– Вот зараза… – проскрежетал я…

И сразу все стихло. Ни единого звука, ни шороха – все словно замерло, ожидая развязки, неминуемой и смертельной для тех, кто сейчас должен встретиться лицом к лицу… А позади оставалось озеро, угрожающее вспыхнуть от малейшей искры! Неведомый враг отлично знал, что отсюда нет иного выхода, и теперь не торопился. Мой пес тоже это понял. Он отряхнулся и угрожающе зарычал. И опять с обеих сторон раздался тот же невероятный рев, от которого у меня кровь быстрее заструилась по жилам… Ах так? Дикое желание убивать вдруг накатило волной – я сбросил с плеч поклажу и встал рядом с псом. Мое ответное рычание уже мало походило на человеческий крик…