Выживший во тьме

Пришел день, когда я отважился не вернуться в подвал на ночь. Это получилось скорее случайно, чем осознанно. Не так уж я боялся заночевать в развалинах, благо такого опыта хватало. Да и ночь назвать ночью можно было лишь условно: она ничем существенным не отличалась от дня – вернее, от постоянных сумерек. Только часы, которые я носил в плотном мешочке на груди, указывали на смену дня и ночи. Правда, я им больше не доверял: что-то странное творилось со временем. Если по циферблату оно подходило к полуночи, всем своим существом я ощущал, что в запасе еще как минимум часа четыре. Попытки вставать ровно в назначенный срок провалились из-за несоответствия часов биологических и электронных: я поднимался гораздо раньше, причем вовсе не хотел спать. А то, что я успевал за день переделать кучу дел, удивляло еще больше… Отложив эти вопросы на будущее, я предпочитал доверять себе больше, чем вышедшей из строя электронике. Но выкинуть их не торопился…

В первый раз я честно отошел на расстояние видимости своего холма, но зато на другой день решил продлить поиски. Местность вокруг была настолько изрыта оврагами, приподнята холмами и усеяна провалами, что придерживаться прямого направления стало невозможно. В итоге я забрался так далеко, насколько позволяли припасы в заплечном мешке. Получилось два дня туда – два обратно. Разведка на восток ничего не дала: руины, руины и снова руины. Сколько схватывал глаз – сплошные холмы бывших многоэтажных домов, которые нескончаемо возвышались впереди и по обе стороны от моей тропы. Под ногами взлетала и опять осаживалась пыль, ветер дул то в спину, то в лицо, а вместо солнца светились жутковатые облака. Иногда что-то похожее на молнии прорезало их на миг, озаряя сиянием весь город. Но такое случалось редко.

Я совершил несколько длительных вылазок, понемногу начал осваиваться в бескрайних руинах. Но теперь, по прошествии многих дней, все они покрылись почти беспрестанно падавшими хлопьями, и все стало одного удручающего буро-красного цвета. Хлопья казались невесомыми, сухими на ощупь. Больше всего они походили на свалявшуюся пыль – а может, и были ею. Они застилали все сплошным ковром, мгновенно взлетая и перемещаясь от слабого ветерка. Следов на таком ковре не сохранялось. Зато когда шел дождь, хлопья сразу становились скользкими и жирными. Наступив на них, можно было сразу упасть.

Еще сильнее похолодало. Не имея термометра, я судил по встречавшимся лужам. Если вода в них промерзала до самого дна – значит, явный минус… градусов двадцать ниже нуля. По моим подсчетам, сейчас как раз приближался календарный праздник. Новый год. Я только скупо усмехнулся, подумав, сколь нелепо сейчас о таком вспоминать… Новый не новый, но по-любому – зима. Я боялся даже представить, какой силы могут оказаться ледяные ураганы, если не тепло, подогревающее город изнутри. Но то же тепло могло погубить и тех, кто прятался сейчас где-нибудь в подземельях – так же, как я сам в подвале.

Думая о других, я не мог смириться с мыслью, что повезло уцелеть только мне. Даже если погибли миллионы. Ведь были еще города, громадная территория всей страны, другие государства, наконец! Но если кто-то остался жив… какой будет эта встреча? После того как я откопал в подсобке мясной отдел – мне все же пришлось, сжимая нос от тошноты, выволочь наружу гнившие куски и сбросить их в ближайшую пропасть, – я нашел в нем несколько стальных крюков и багор. Выбранные ножи и топор с длинным топорищем я всегда брал с собой. Для топора сделал ременную перевязь и носил его за спиной, а широкий тяжелый нож – за поясом. Еще один, поменьше, с узким длинным лезвием, был запрятан в рукаве. Добавляя к этому копье, я чувствовал себя настолько вооруженным, что уже не так боялся тех, кого так старательно искал. Я не хотел признаваться себе, что это припасено как раз на случай встречи с человеком…

Подступающая ночь не отличалась от дня ничем – все ограничивалось легкими сумерками, позволявшими видеть окрестности так же ясно, как днем. И я решился. Кратковременные вылазки ничего не дали. Что ж, придется сделать настоящую разведку.