За девятое небо

– Злата – человек, – скорее себе, нежели Полозу, сказал Бронимир, но Змий не ответил. Князь поднял взор и огляделся: Полоза нигде не было. По мощёной улице стелился мглистый туман, среди которого шли похожие на духов горожане – хмурые, сгорбленные, печальные.

Бронимир остановился: идти в одну из немногих оставшихся в нынешнее голодное время харчевен, что располагалась на другом конце Солнцеграда, князю расхотелось. Расхотелось и обедать. Бронимир развернулся и направился к теремному дворцу – если он решил выполнить веление Змия, действовать нужно быстро.

Улица вывела князя на площадь, где Бронимир взял возчика, что привёз великого веденея к вратам царского терема.

Злата поступила бы так же, думал Бронимир, поднимаясь по белокаменным ступеням. Облачённые в чёрное витязи кланялись веденею в ноги. Царевна убила бы его, не раздумывая, – так же, как она погубила Василису. Как погубила его людей и половину Сваргореи, приведя в Явь своего бессмертного отца. И почему Боги позволили ему полюбить такое ужасное создание, которое не любит никого и несёт только смерть?

Бронимир, чувствуя, как крепнет в нём решимость, обошёл весь царский терем – Златы нигде не было. Это было странно – царевна редко покидала царский двор, не особо жалуя простой люд.

Тогда Бронимир нашёл одну из заворожённых Златой послушниц – Оленью, – которая сказала князю, что царевна ещё с утра отправилась в царское Великобожие, но так и не вернулась.

Бронимир, кивнув, отправился в Святобор и, дойдя по дорожкам до пирсов святого озера, увидел девичью фигуру, что сидела на скамье под раскидистым дубом острова, располагавшемся в сердце водоёма. От одного взгляда на сгорбленную Злату вся решимость Бронимира рассыпалась в прах, и рука соскользнула с рукояти меча. Князь понял, что не сможет убить ту, которую любит вопреки всему.

Бронимир тряхнул головой, стараясь сбросить наваждение, которое он принял за чувство, ступил в лодку, взял вёсла и поплыл к острову Великобожия. Он убьёт дочь Кощея и невесту Полоза. Он сможет.

Царевна сидела под дубом и тихо плакала – она даже не обратила внимания, как Бронимир сошёл с лодки. И только тогда, когда князь подошёл к Злате, она расслышала чьи-то шаги. Испугавшись, что к ней пожаловал отец или Полоз, царевна, утерев слёзы, тут же вскочила и, подняв взор на гостя, замерла.

– Ты… – только и смогла произнести Злата, глядя на высокого князя, который с сочувствием смотрел на неё. Нет, не с сочувствием – не было в Бронимире ни любви, ни сочувствия. Иначе бы он не оставил её больше чем на год. Не избегал бы во дворце, и в его думах не было бы той тёмной пустоты, которую она видела и сейчас. – Уходи, – наконец проговорила царевна, но Бронимир так и не сдвинулся с места. – Уходи!!! – гневалась Злата, но князь продолжал молча смотреть на неё.

Бронимир видел в глазах Златы столько отчаяния и боли, что не знал, с чего начать речь. Князь положил ладонь на рукоять меча – на мгновение ему почудилось, что, выполнив веление Полоза, он спасёт Злату от тяготивших её мук, но… Бронимир вспомнил, зачем Полоз велел убить Злату, и он почувствовал себя ещё хуже. Князь не мог представить царевну рядом со Змием, не то что на его ложе, – от всей наполнившей князя смелости исполнить клятву не осталось и следа. Да, Злата совершила много дурных поступков. Но если бы Власово княжество не хранило верность Полозу, а он сам не мечтал о троне Солнцеграда, ничего бы этого не было. В происходящем он виноват так же, как и царевна.

– Это вы уходите, Злата, – наконец произнёс Бронимир. – Я помогу вам бежать из столицы, – сказанное отозвалось в груди тупой сердечной болью – Слово Полоза впилось в сердце острыми шипами, но Бронимир не обратил на то внимания.

Злата, гневно глядя на Бронимира, рассмеялась.

– Я? Почему я должна покидать теремной дворец? Я скоро стану владычицей мира! – вскинула подбородок Злата.

– Довольно!!! – прикрикнул Бронимир, и Злата осеклась: даже сейчас она не слышала его дум. И это было странно. Князь смотрел на неё, будто пытался что-то сказать, но у него никак не получалось. Бронимир, тяжело вдохнув, тихо произнёс: – Не губите себя, прошу. Одумайтесь.

Злата в гневе подошла ближе.

– Да как вы смеете так говорить со мной?! – выпалила зло. – Вы, кто оставил меня? За год вы не прислали ни одной вести, а когда вернулись, не сказали мне и слова! А теперь вдруг являетесь и говорите, что я должна оставить столицу?! Да никогда!

Бронимир, смотря на Злату, пытался придумать, как рассказать, не погибнув, о велении Полоза, но все слова застревали в горле, скованные ворожбой Змиевой клятвы. Сердце болело всё сильнее – Бронимир догадался, как убьёт его Слово, если он его нарушит.

– Молчите, да… – скривилась Злата и, отойдя, спросила: – Зачем пришли, княже? Неужели только для того, чтобы отговорить меня от свадьбы с самым могущественным женихом на Свете?

– Я хочу, но не могу сказать, – покачал головой князь: стоило только подумать о том, чтобы рассказать Злате о клятве, как Змиево Слово наполняло сердце ещё бо́льшей болью.