За девятое небо

– Тогда уходите, – гневно отрезала царевна. – Я не хочу вас видеть. Никогда.

– Попробуйте прочитать мои думы, – предложил Бронимир и с мольбой посмотрел на Злату.

Ледяной гнев в глазах царевны сменился непониманием: Злата, нахмурившись, вновь подошла к князю.

– Но я не слышу ваших дум, – наконец произнесла.

– Но ведь раньше слышали? – спросил Бронимир, и Злата кивнула. – Я продолжаю думать.

– Вас заворожили? – догадалась Злата, и её глаза расширились от ужаса.

Бронимир смог только кивнуть, да и то – с трудом. Дыхание перехватило, и князь едва устоял на ногах.

Злата, заметив это, обеспокоенно взяла Бронимира за руку и посмотрела в измождённое лицо князя: под глазами пролегли чёрные круги, щёки запали, взгляд померк. Бронимир смотрел на неё с такой печалью, что у царевны сжалось сердце. Если она не может прочитать его дум, потому что его заворожили… неужели, князь избегал её из-за пленившей его ворожбы? Неужели оберегал от напасти… Но что заставило его прийти к ней сейчас? Грядущая свадьба с Полозом?

– Кто это сделал? – спросила царевна, умоляюще глядя Бронимиру в глаза.

Князь отрицательно покачал головой.

– Не можешь сказать? – прошептала Злата.

– Если скажу, то умру, – выдавил Бронимир и схватился за сердце.

Злата, испугавшись, взяла Бронимира за обе руки и зашептала, давая ему силу, как тогда на корабле, когда они плыли за отцом. Царевна, не отпуская рук князя, чувствовала, как единый поток Света наполняет его, дыхание выравнивается и боль отступает.

– Спасибо, – едва слышно прошептал Бронимир, и Злата открыла глаза. Князь крепко держал царевну за руки, и она не отстранилась, хоть так и не смогла прочесть его дум. Невыносимое отчаяние охватило Злату – Бронимира заворожили из-за неё, в этом она не сомневалась. И это дело рук либо её отца, либо будущего мужа. От безысходности и злости хотелось кричать, но вместо этого царевна заплакала и, не выдержав, положила голову на грудь Бронимира. Князь осторожно обнял царевну – как бы он хотел вернуться в то время, когда запер Злату в тереме, и всё же отправить весть в столицу! Пусть он бы оказался предателем, пусть разрушил бы замыслы сторонников Полоза, пусть и сам бы всю жизнь тосковал о троне, да пусть казнили бы его, но чтобы она была жива… Пусть казнили бы его. Но если он скажет Злате о клятве и умрёт, кто защитит её?

«Когда придёт время, Полоз в обмен на свободу твоего духа потребует у тебя самое дорогое для твоего духа. Отдашь Змию – свободным станешь; откажешь – унесёт он твой дух в Морово Царствие», – вспомнил Бронимир давние слова странного старца. С тех пор, казалось, прошло много веков.

Князь, гладя золотые локоны, думал о том, что готов отдать свой дух ради неё. Злата сильная – она выживет. Как бы Драгослав ни был ужасен, свою дочь он не позволит убить – Бронимир надеялся на то, что о происходящем Драгослав не ведает.

– Пообещайте мне одно, Злата, – прошептал Бронимир, – что вы расскажете отцу всё, что я сейчас скажу.

Злата, резко отстранившись, заплаканными глазами испуганно посмотрела на Бронимира.

– Вы не посмеете! – покачала головой. – Если вы умрёте, я останусь одна! – Бронимир хотел возразить, но царевна приложила к его устам палец. – Мне не важно, кто вас заворожил – Полоз, или мой отец, или кто-то ещё! Мне не важно, что они вам велели и почему вы меня избегали! Но если вы покинете меня, я не справлюсь! Я не могу больше так… – Слёзы лились из глаз Златы, но она не обращала на них внимания. – Я утоплюсь в озере, как… – Злата осеклась, вспомнив о Василисе. С каждым днём ужас содеянного всё больше сводил с ума, и царевна всё чаще приходила плакать к святому озеру, думая о том, что пришло время наложить на себя руки. Но смелости не хватало.

Бронимир смотрел на плачущую Злату, и его решение крепло: если он расскажет царевне о клятве, то тем самым разрушит замыслы и Змия, и Кощея, если он, не дай Сварог, к тому причастен. С его, Бронимира, утратой Злата справится – она ещё молодая, да и вряд ли любит его – царевна обнимает его от невыносимого отчаяния обречённой, а не из-за великого чувства.

– Я люблю вас, – признался Бронимир, и Злата перестала плакать: царевна смотрела на князя таким взором, которого он прежде не видел. Неужели и её чувства подлинны? Бронимир, нахмурившись, не отрывал взгляда от бездонных голубых глаз, в которых, несмотря на окружающую Тьму, по-прежнему было много Света. Света, которому он не даст погаснуть. Никогда. И пусть этот Свет будет последнее, что он увидит в жизни, – свет глаз любимой, с которой быть не суждено. Князь наклонился и мягко поцеловал Злату. Царевна не сопротивлялась – она только больше обняла его, не стесняясь своих чувств. С каждым мгновением решение Бронимира умереть таяло, и, дабы не забыться, князь резко отстранился и прошептал сбитой с толку Злате на ухо: