Задержи дыхание и другие рассказы

Улли нашёл мою руку и, крепко сжав её, притянул к себе за плечи и поцеловал. Впервые за всё путешествие, а может быть, и впервые за всё время нашей близости, вдруг перестало иметь значение, кто мы, откуда родом, наше этническое, классовое, религиозное и прочее происхождение. Мы были просто двумя путешественниками, не слишком отважными и не очень умелыми, и казались себе сильнее и лучше оттого, что были вдвоём и могли перебороть капризы судьбы. Впрочем, я не знаю, о чём думал в тот момент Улли.

# # #

В тот вечер мы всей группой собрались на базе перед телевизором смотреть матч США – Португалия. Обеим сборным было что терять, и игра получилась напряжённой. Но речи о том, чтобы болеть за определённую команду, на сей раз не шло. Мы, экипаж лодки Луисвальдо, сидели за одним столом, включая Улли, чокались кайпириньями, поднимали тосты за футбол и фотографировались на память. Австралийку, как сейчас помню, звали Джорджия, а её мужа – Джейк. Норвежцы и американцы тоже представились. Мы обменивались адресами электронной почты и договаривались встретиться в ресторане в Манаусе. Каждый из нас в тот вечер ощущал себя победителем, и омрачало настроение только то, что Луисвальдо не на шутку напился и приставал по очереди ко всем женщинам в группе.

– Увезите меня с собой, – просил он, делая вид, что шутит, хотя всем, или, по крайней мере, мне, было ясно, что говорит он всерьёз. Хотелось спросить, а чего ты забыл за границей, когда весь мир рвётся к тебе в гости? Понятно же, что человеком движет ощущение собственной второсортности, усвоенное – откуда? – из телевизора? от родителей и учителей? других гидов, начальства? или от туристов? – и что обычными словами тут не поможешь.

Это состояние было настолько знакомо, так много жизни ушло, чтобы преодолеть это в себе, – я поняла, что завожусь и долго не выдержу. На этот раз я увела Улли в хижину до того, как стали расходиться остальные.

Мы чистили зубы, и, полоща рот водою из бутылки, я вдруг вспомнила:

– Сегодня 22 июня. Что для тебя значит эта дата?

Улли внимательно поглядел на меня.

– В 1974 году команда ГДР впервые вышла в финальный раунд чемпионата мира, а 22 июня 1974 года обыграла команду ФРГ. Но ты ведь меня не об этом спрашиваешь?

– Не об этом.

– Да, я слышал, что для русских 22 июня – день памяти о Второй мировой войне. Меня об этом предупреждали родители, когда мы с тобой стали встречаться.

Я сплюнула зубную пасту.

– Для русских, тем более для ленинградцев. В детстве в этот день по радио включали сирену. «Сегодня в четыре часа утра без всякого объявления войны германские вооружённые силы атаковали границы Советского Союза» – процитировала я по-русски.

Улли кивнул, но ничего не сказал, отложил зубную щётку и прополоскал рот.

– До сих пор помню, какой ужас охватывал меня при звуке этих слов. Бабушка в этот день всегда вспоминала, каково ей пришлось во время блокады.

– Ты сейчас хочешь, чтобы я сказал, какой страшной ошибкой был фашизм, и признал вину своих предков? Я признаю.

– Ошибкой? Преступлением!

Улли снова молча кивнул.

– Ты говоришь, что между нами много общего, но сможем ли мы по-настоящему разобраться друг в друге, – сказала я. – Даже случайный Луисвальдо со своей жизнерадостной открытостью кажется мне более понятным.

– Ты права, – сказал Улли, – сейчас и я не вполне понимаю, что тобой движет, когда ты говоришь всё это. Но есть же у нас общий язык и общие темы?! Или я ошибаюсь?

Он произнёс это так искренне, с такой неподдельной нежностью, что я невольно притихла. В какой-то момент мне показалось, что не столько словами, сколько интонацией Улли приоткрыл новую дверцу в наших отношениях. Я отпила воды из бутылки и закрутила колпачок. Ощущение горечи потихоньку уходило. Я подумала, хорошо, что именно сейчас, вот так, запросто, мы выпустили своих злых духов и дали им испариться. А завтра нас ждёт ещё один день в джунглях – по плану мы посещаем деревню и знакомимся с местными жителями. И очень хочется увидеть обещанное прогнозом солнце.

Ищу учителя по правильному английскому языку

Обо мне:

Я из Германии, занимаюсь биохимией почвы, специализируюсь на исследованиях азота. А ещё я заядлый путешественник, велосипедист и фотограф. И хотя время от времени у меня в Айове возникают культурные разногласия с коллегами и студентами, я обращаюсь к вам за содействием не ради своего профессионального развития. Мне нужна помощь для полноценного общения с тёщей, которая принимает участие в воспитании нашей единственной дочери.

Жена – медицинский работник, в силу занятости она редко может выступать посредником между мной и членами своей семьи. А главное, она не обладает осознанным пониманием правил своего родного языка, что является необходимым условием для обучения ему.

Мои требования к языку: