Задержи дыхание и другие рассказы

И улыбаться она не собирается, и не хочет быть виновницей торжества, как чувствуют себя все, кому поют эту песню. И фотографироваться тоже не будет, особенно если для фотографии надо снова зажигать свечки. Тем более она не намерена помогать маме нарезать торт, украшенный мудрой совой, которую придётся распилить на куски. Нет, она не будет есть торт – после него обязательно захочется пить, а потом снова захочется торта, а разрешают всего один кусок. И вообще, она ничего не хочет, но самое ужасное – она знает: хочешь не хочешь, а ей придётся пройти через эти мучения, потому что сегодня её день и все эти дети и взрослые собрались специально посмотреть, как она выкрутится.

Снова вошла мама и стала подталкивать её в гостиную.

– Неужели тебе всё так не нравится? – спросили девочку, когда закончилась песня.

– Да, – серьёзно ответила та, не в силах отвести взгляда от маминой руки, кромсавшей сову.

Да, всё плохо, думала она позднее, когда торт был уже съеден, фотографии сделаны и она вернулась в комнату и подошла к дивану, продолжая додумывать свои мысли. Она выложила на подушку все самые любимые вещи: лысого пупса, записную книжку с наклейками, подаренную ей на прошлый день рождения, и сломанные часы с остановившимся временем. Девочка обняла их вместе с подушкой и загадала желание, про которое она знала точно, что сбудется. Потому что теперь это настоящий секрет и уже никто не сумеет её обмануть.

Там, где живут драконы

Маленький мальчик спотыкается и падает в песочницу, и внезапно всё вокруг оказывается в крови. Няня, совсем ещё молоденькая, кидается к нему: «Что, деточка? Ты не ушибся?»

Рядом никого, только мы с дочкой. Солнце едва взошло. Дочка проснулась в пять тридцать пять и не смогла больше заснуть. Мы только что пришли и возимся у коляски, вынимаем свои совочки и формочки.

– Ляля. Бо-бо, – говорит дочка, поглядывая на меня и делая руками такой жест, словно она утешает и укачивает малыша. Мы знаем этого мальчика, он на месяц или два младше моей девочки. Они с няней часто приходят на эту площадку с утра пораньше.

Мальчик плачет. Няня вынимает его из песочницы и прижимает к себе, пытаясь понять, что происходит. Я замечаю у неё ярко-красный маникюр. Цвет ногтей точь-в-точь как цвет крови. Только кровь ярче.

Голова мальчика, глаза, нос – всё это в порядке. Кровь льётся изо рта. Нянька щупает челюсти, тычет пальцем ему в рот.

– Открой ротик! Открой же! – повторяет она. Он рефлекторно закрывает. А крови так много, что ничего не разглядеть.

Придерживаю за плечо дочку и замираю на месте. У меня большой родительский опыт – целых полтора года, но столько крови мне ещё не приходилось видеть. Даже дыхание перехватывает.

Мальчик перестаёт кричать и широко раскрывает рот, будто зевает. У него нет передних зубов. Что это значит – зубы всё ещё режутся или его новенькие зубки сломались? Я сжимаю телефон в кармане куртки. Мне-то что делать – вызывать скорую? Нет, не стоит вмешиваться в чужие дела. У этой няни, возможно, гораздо больше опыта, чем у меня. Правда, она намного моложе. А меня будто заклинило – вот как оно бывает, когда теряют дар речи.

– Вам помочь? – мой голос похож на писк, когда я, наконец, умудряюсь задать вопрос.

– Весь рот в крови, – говорит няня. – Дайте мне, пожалуйста, вон ту бутылку с водой.

– Кьови, – говорит дочка. Она сейчас повторяет всё, что слышит.

Девушка запихивает мальчика в коляску, льёт воду ему в рот. Он что-то проглатывает, что-то сплёвывает. У него исследовательское выражение лица, можно подумать, он анализирует свои ощущения. Замечает кровь у себя на руках, на курточке, на руках у няни. Опять открывает рот, глаза округляются, наливаются слезами. Крови, кажется, стало ещё больше.

– Кьови. – Дочка пальчиком указывает на все красные пятна на белой рубашке няни. Откуда девочка, которой всего полтора года, знает, на что похожа кровь? Но я рада, что она понимает и мне не надо ничего объяснять.

Дочка отпихивает мою руку, хочет подойти к мальчику. Я удерживаю её. Понятия не имею, что происходит у неё в голове в этот момент.

– Ничего страшного, – говорю я ей. – Малышу больно, но он поправится.

Няня толкает коляску к выходу с детской площадки. «Мы пойдём домой и позвоним маме», – говорит она.

– Надо бы к врачу, – говорю я ей. Не уверена, что она смогла хорошо осмотреть его рот. А вдруг ребёнок проглотил что-то острое и у него внутреннее кровотечение?

Дочка бежит за ними и, когда калитка закрывается, хватается за прутья решётки.

– Пока-пока! – кричит она вслед малышу.

А вдруг опасный предмет, о который порезался малыш, всё ещё в песочнице? Дочка прилипает к забору, а я незаметно отхожу взглянуть, не лежат ли там стёкла, острые палки, сломанные совки.

Ничего не нахожу, но это не значит, что там ничего нет. Пока ищу, вижу, что дочь общается с огромной серой собакой. Собака сопит ей в лицо через прутья решётки. Страшенная порода, но девочка даёт собаке облизать ей лицо и пальцы и хихикает. «Кьови», – говорит она. Собака зевает, скаля зубы.