Задержи дыхание и другие рассказы

– И что ты там делаешь? – поинтересовалась Дон.

– Мы часто не можем вырваться из рамок стереотипного мышления. А погружение в полную изоляцию высвобождает мозговые тета-волны и стимулирует творчество. Я чувствую, как эта практика помогает мне учиться, развиваться и по максимуму раскрывать свой личностный потенциал.

Через три месяца после рождения ребёнка, перед выходом на работу, Дон всё-таки заказала первый сеанс. Представила, как выйдет из омолаживающей гондолы с сияющей кожей, с пульсирующими энергией мозгами, как станет рваться к покорению непрерывно обновляющегося списка вершин – бедные, они всё ещё ждут, чтобы она их покорила. Она, например, хотела бы стать начальницей и даже начальницей начальника. Врываться на каждую встречу с улыбкой на лице и морем свежих идей. Максимально полно реализовать свой потенциал. Несомненно, будь она уже начальницей, ей легко было бы позволить себе регулярные депривации. А пока сойдёт и один раз.

Дон приехала в спа заранее и в зоне ожидания прослушала ксилофонную версию Lucy in the Sky with Diamonds – ту самую, что она ставила своей малышке перед сном. Считается, что эта музыка помогает расслабиться.

В назначенное время её пригласили раздеться, принять душ и войти в гондолу, заполненную очень солёной водой. Разработчики гондолы, отметила про себя Дон, старательно избегали прямых линий; и всё же, погрузившись в состояние невесомости, лишённая возможности хоть что-то видеть и слышать, Дон не могла отделаться от мысли, что её положили в гроб.

Она закрыла глаза, потом открыла. Никакой разницы. Тут же ей показалось, будто кто-то ползёт по правой ноге по направлению к животу. Потом она почувствовала запах тела, тот самый запах селёдки в масле, против которого, как учила мама, существует дезодорант. Темнота просто оглушила её. Кто же это додумался, что полная изоляция должна расслабить? Дон заставила себя глубоко вдохнуть и подавить панику; она представила себе очень молодого человека того же возраста, что и начальник: сидит себе за компьютером, проектирует эту гондолу, вращая её туда-сюда на экране в 3D. Молодые люди в наши дни слишком одиноки, ничего у них нет, думала Дон, работа да компьютерные игры, вот и все развлечения. Она пообещала себе, что изо всех сил будет стараться больше читать детям, обнимать их и построит с ними кукольный театр.

К концу сеанса Дон снова стала думать о начальнике. Она ему не нравилась. И дело тут не в возрасте или в том, что, услышав о решении Дон родить второго ребёнка, он окрестил её дочь «дублирующим механизмом на случай сбоя системы». Он грезил о больших контрактах с крупными компаниями – а фирме было их не потянуть. Дон убеждала его воздерживаться от обещаний, если заведомо понятно, что им их не выполнить. Должно быть, он злился на неё за это. В темноте, стоявшей у Дон перед глазами, она ясно увидела, что с ним происходит. Теперь она знала. Наверняка он считает, что она стоит на его пути, в то время как он собирается делать по-настоящему большие деньги. Он хочет избавиться от неё, это очевидно. В понедельник Дон выходить после декретного отпуска на работу, а в почте уже пришло от него уведомление о встрече в десять утра. О чём бы это? Она прекрасно знает, как это бывает с другими. «Приоритеты компании изменились, и ваша позиция больше не нужна…» Вероятно, он попросит, чтобы менеджер отдела кадров произнёс речь.

Дон пообещала себе, что не будет плакать на встрече, и чуть было не заплакала в гондоле. Перехватило дух: в кромешной тьме стало страшно утонуть в собственных слезах.

Побег

Неожиданные скачки

в росте настигали нас каждые несколько лет, заставляя тела торопливо тянуться вверх и осваивать новые пространства. В раннем детстве нас перекладывали из уютных колыбелек в надёжные детские кроватки с бортиками, потом мы переселялись на раскладные диваны, потом их сменяли брошенные на пол матрасы, если семья была недостаточно обеспеченная, чтобы купить кровати-трансформеры на вырост. А мы всё росли и росли и продолжали перемещаться – теперь уже из дома в дом. Город рекламировал многоквартирные дома: «Идеально подходят для тридцатилетних с детьми».

Сорокалетним требовались высокие потолки и солидная мебель. Случалось, сорокалетняя, испытывая ностальгию по детству, начинала встречаться с кем-то лет двадцати с хвостиком, но романтические отношения трудно поддерживать чисто физически: ей приходилось приседать перед ним на корточки, а он самостоятельно не мог открыть дверцу холодильника и достать кастрюлю с бобами.

Меж тем молодые гордились своей ранней зрелостью. Женщинам льстило, когда окружающим они казались старше своих лет: да и им самим их тела, раздаваясь вверх и вширь, приносили всё больше удовольствия.