Загадка народа-сфинкса. Рассказы о крестьянах и их социокультурные функции в Российской империи до отмены крепостного права

Итак, в нашем корпусе насчитывается 38 текстов, действие которых эксплицированно происходит в Малороссии или на Украине (16,5%). Если вычесть из числа авторов некоренных уроженцев этих регионов империи, то останется 21 текст, наиболее популярные из которых – рассказы Квитки (9)[795]. Несмотря на то что хронологически рассказы о крестьянах и свободных поселянах Малороссии появились в 1796 г. и печатались на протяжении 1800–1820‐х гг., т. е. занимая паритетное место с великоросскими идиллическими нарративами, к 1840‐м гг. становится очевидно, что удельный и символический вес Малороссии в общей картине крестьянского мира империи, каким он был представлен в литературе, начал снижаться. Может показаться, что 16,5% – очень небольшой процент, чтобы говорить о каком-то чрезвычайно значимом присутствии украинских крестьян в литературном воображении эпохи. Однако если учесть, что никаких других национальностей и народностей (за исключением единичных случаев) в тот период в крестьянских рассказах представлено не было, можно утверждать, что в этническом плане литературные крестьяне если и могли быть до 1861 г. не великороссами, то обязательно были украинцами, причем, как мы уже отмечали, в подавляющем большинстве случаев – свободными (81%).

Сюжетные модели текстов, географически привязанных к Украине, не очень разнообразны. Вот топ-6:

«Запрет на брак» – 10

«Насилие» – 5

«Соперники» – 5

«Соблазнение», «Искушение», бессюжетные – по 3

Другие типы сюжетов включают «Измену» (2), «Сироту» (2), «Преступление» (1) и «Разлуку» (1). Вряд ли можно делать какие-либо широковещательные обобщения на основании такой небольшой выборки, кроме констатации разнообразия, в котором были представлены как любовно-семейная, так и социально-этическая тематика.

Обратимся теперь к творчеству двух наиболее выдающихся и частотных авторов – Квитки и Маркович, – чтобы оценить их вклад в развитие жанра в имперском контексте.

Сентиментальные мелодрамы Грицько Основьяненко

Переводные народные рассказы Григория Квитки имели большой резонанс в критике 1840‐х гг., а Марии Маркович – на рубеже 1850–1860‐х. Оба писателя входят сегодня в канон украинской литературы XIX в., но отсутствуют в российском. Между тем с точки зрения репрезентации крестьян на русском языке их невозможно обойти, потому что их произведения были инновативны.

Проза Квитки о крестьянах относилась к числу его поздних и исключительно украиноязычных литературных проектов (1833–1843), задуманных для сугубо украинской читательской аудитории. По мнению Марко Павлышина, по своим параметрам она была домодерной и донациональной, поскольку базировалась исключительно на существующем патриархальном статус-кво, где источником авторитета выступали монарх, помещик и семья. Украинский же язык в такой структуре апеллировал не к широкой малообразованной публике, но к образованной элите читателей журналов и книг, преимущественно дворянской[796]. Соглашаясь в целом с такой интерпретацией, необходимо поставить вопрос, как (авто)переводы рассказов Квитки на русский язык[797] выглядели в контексте русскоязычной прозы того же периода и вносили ли они что-либо новое в сюжетном или идеологическом плане.

Репертуар сюжетных моделей Квитки выглядит очень богато: «Запрет на брак» (в «Марусе» и «Вот любовь!»), «Добродетельный крестьянин» («Делай добро, и тебе будет добро»), «Искушение» («Перекати-поле» и «Вот тебе и клад»), «Сирота» («Божии дети»), «Соперники» («Козырь-девка!»), «Соблазнение» («Сердешная Оксана»), «Возвращение из армии» («Бессрочный»). Тем не менее, в отличие от Карамзина, Полевого, Григоровича или Писемского, Квитке не принадлежит честь адаптации какого-либо элементарного сюжета к крестьянскому быту. Успех его «малороссийских» рассказов среди в том числе русскоязычной публики зиждился на другом.

Во-первых, Квитка существенно мелодраматизировал к 1830‐м гг. ставшие уже популярными сюжеты «Запрет на брак» и «Соблазнение». Так, разрабатывая в «Сердешной Оксане» (оригинал – 1841, перевод – 1842) карамзинский сюжет «Соблазнение», Квитка акцентировал изначальную блажь протагонистки непременно выйти замуж не за простолюдина, а за офицера или пана. Отказывая бедному односельчанину Петро, Оксана влюбляется в капитана стоявшего рядом полка, слепо верит его обещанию жениться и соглашается тайно бежать с ним. В итоге она оказывается в своего рода сексуальном рабстве у кочующего по стоянкам развратного капитана, рожает от него ребенка, начинает пить (капитан подпоил ее в первую ночь, чтобы соблазнить). Вся история Оксаны – история трагического и стремительного падения, однако Квитка оставляет ей шанс восстановить поруганную честь и получить хотя бы минимальное воздаяние. Оксана сбегает вместе с сыном от капитана и пешком, полуживая, добирается до родного села. Здесь ее ждет всеобщее осуждение, но и прощение матери и до сих пор любящего ее Петро.