Загадочное происшествие в Стайлзе

Легкий румянец вспыхнул на лице девушки и ответ прозвучал довольно скованно:

– Нет.

– Значит, вы делали только порошки?

Теперь Синтия покраснела до ушей:

– Ах да, как-то раз я приготовила для нее снотворное.

– Вот это?

Пуаро продемонстрировал коробочку из-под лекарства.

Она кивнула.

– А не могли бы вы сказать, что входило в его состав? Сульфонал? Веронал?

– Нет, это был обычный порошок бромида.

– Ах вот как! Что ж, мадемуазель, спасибо и хорошего вам дня.

Пока мы быстро шагали в сторону деревни, я то и дело поглядывал на Пуаро. Я уже говорил, что в минуты возбуждения его глаза по-кошачьи вспыхивали и зеленели. И вот сейчас они сияли, словно два изумруда.

– Друг мой! – прервал он затянувшееся молчание. – У меня появилась одна версия. Она прозвучит странно, может быть, даже неправдоподобно. И тем не менее, лишь она объясняет все факты.

Я пожал плечами, думая про себя, что Пуаро слишком уж увлечен своими фантастическими гипотезами, в то время, как истина находится у него буквально под носом.

– Так вот почему на этикетке не было фамилии фармацевта! – вернулся я к их недавнему разговору с Синтией. – Все очень просто и очевидно, как вы и говорили. Удивляюсь, как я сам до этого не додумался.

Пуаро, казалось, меня даже не слышал.

– Они еще кое-что нашли. Там! – он ткнул большим пальцем через плечо в сторону Стайлз-Корта. – Мистер Уэллс рассказал мне, пока мы поднимались в спальню.

– И что же?

– В запертом письменном столе в будуаре обнаружилось завещание миссис Инглторп, написанное еще до ее замужества, по которому все ее состояние отходит Альфреду Инглторпу. Должно быть, оно было составлено сразу после помолвки. И Уэллса, и Кавендиша это как громом поразило. Завещание написано на специальном бланке, и засвидетельствовали его две служанки, причем, Доркас среди них не было.

– А мистер Инглторп знал о его существовании?

– Он утверждает, что не знал.

– Говорить-то можно что угодно, – скептически заметил я. – И вообще, не слишком ли много завещаний? Сплошная путаница. Скажите, а как слова, нацарапанные на конверте, помогли вам узнать, что завещание было составлено вчера днем?

Пуаро улыбнулся.

– Скажите, мон ами, не бывало ли с вами такого: совершенно вылетело из головы, как правильно пишется то или иное слово?

– И даже очень часто. Такое с каждым может случиться.

– Вот именно. И разве не пробуете вы в таком случае написать это слово несколько раз на промокашке или на каком-то ненужном клочке бумаги, чтобы убедиться, что оно выглядит как надо? Именно так и поступила миссис Инглторп. Обратите внимание, слово «собственность» она написала сперва с одной «н», а второй раз – правильно, с двумя, а после в сочетании другими словами. Увидев слова «собственность», «я владею», я сразу вспомнил обрывок бланка, найденный в камине, и вмиг сообразил, какой документ почти наверняка содержит подобные формулировки – завещание! А то, что оно было написано накануне трагедии, подтверждалось еще одним обстоятельством: из-за поднявшейся суматохи утром в будуаре не подметали пол. Возле стола я обнаружил мужские следы, а также комочки рыхлой земли и крупицы перегноя. Не будем забывать, что вот уже несколько дней как не было дождя и никто в обычной обуви просто не смог бы так напачкать в доме. Я подошел к окну и сразу понял, что бегонии на куртинах высажены совсем недавно. Земля выглядела точь-в-точь, как на ковре в будуаре. От вас я узнал, что эти клумбы были разбиты вчера пополудни. Так что я с уверенностью сделал вывод, что один, а может быть даже оба садовника – ведь на клумбах остались следы от двух пар обуви – заходили в эту комнату. Если бы миссис Инглторп просто хотела поговорить с ними, она подошла бы к окну, и им не пришлось бы топтаться в будуаре в своих башмачищах. Теперь у меня не было сомнений – она составила новое завещание и позвала садовников, чтобы те засвидетельствовали ее подпись. Дальнейшие события показали, что я был прав в своем предположении.

– Это очень остроумная логическая цепочка! – Я не мог не восхититься. – Признаться, сам я, увидев эти каракули, сделал совершенно ложные выводы.

Пуаро усмехнулся.

– Вы попали в плен собственной фантазии. Воображение – отличный слуга, но скверный господин. Самое простое объяснение всегда наиболее вероятно.

– А скажите вот что, Пуаро: как вы узнали, что у миссис Инглторп пропал ключ от бювара с документами?

– Я этого не знал. Я просто предположил – и не ошибся. Вы заметили, что он висел на куске обычной проволоки, скрученной кольцом? Это сразу же навело меня на мысль, что это разомкнутое звено общей связки – этот ключ оторвался от нее, или же его сорвали. Если бы его потеряли, а потом нашли, миссис Инглторп немедленно вернула бы его на место. Однако на ее связке болтался новехонький блестящий ключик. Я понял, что это дубликат, и что кто-то воспользовался пропавшим ключом, чтобы открыть замочек бювара. Там-то он и остался.

– Да, – подхватил я. – И этот «кто-то» – без сомнения, Альфред Инглторп.

Пуаро с любопытством уставился на меня.

– Вы до такой степени убеждены в его виновности?