Загадочное происшествие в Стайлзе

– Чтобы оправдать Альфреда Инглторпа, мне пришлось раскрыть карты раньше, чем я собирался, – продолжал Пуаро. – Полагая, что я охочусь за Инглторпом, преступник мог проявить небрежность. Теперь он будет вдвойне осторожен. Да, вот именно – вдвойне осторожен! – Он резко повернулся ко мне. – Скажите, Гастингс, а сами-то вы кого подозреваете? Есть какие-то мысли по этому поводу?

Я мешкал с ответом. По правде говоря, одна идея, сама по себе дикая и нелепая, пару раз за это утро промелькнула в моем мозгу. Я отверг эту версию, сочтя ее полнейшим вздором, но не смог о ней забыть.

– Это даже нельзя назвать подозрением, – пробормотал я. – Все это так глупо.

– Ну же, не бойтесь говорить откровенно, – подбодрил меня Пуаро. – Всегда следует доверять своим инстинктам.

– Хорошо, раз вы настаиваете. Пусть это покажется абсурдом, но я уверен, что мисс Говард рассказала нам далеко не все, что знает, – выпалил я.

– Мисс Говард?

– Конечно, вы будете смеяться…

– С чего бы это вдруг?

– Не могу отделаться от мысли, что мы зря исключили ее из числа подозреваемых, – зачастил я. – И почему? Лишь потому, что она покинула дом задолго до происшествия. Но в конце концов, она была в каких-то пятнадцати милях отсюда, автомобиль обернется за полчаса! Можем ли мы с уверенностью утверждать, что ее не было в Стайлзе в ночь убийства?

– Да, друг мой, можем, – неожиданно сказал Пуаро. – Приступив к расследованию, я первым делом позвонил в госпиталь, где работает мисс Говард.

– И что же вы узнали?

– А вот что: мисс Говард заступила во вторую смену во вторник, а когда неожиданно прибыла новая партия раненых, самоотверженно осталась на ночное дежурство. Так что она чиста.

– Ох! – Я был пристыжен. – Видимо, виной всему чрезмерная ярость мисс Говард по отношению к Инглторпу. Потому-то я ее и заподозрил. Не могу отделаться от ощущения, что она хочет подстроить ему какую-то пакость. К примеру, не может ли она быть причастна к уничтожению завещания? Она могла сжечь последний вариант по ошибке. Решила, что это предыдущее завещание, составленное миссис Инглторп в пользу мужа, и сожгла его просто из ненависти.

– Вы считаете эту антипатию неестественной?

– Да. Слишком уж она беснуется при виде Инглторпа. Одно время я даже думал, что она просто помешалась на этой почве.

Пуаро энергично замотал головой.

– Нет-нет, тут вы ошибаетесь. У мисс Говард на редкость крепкий рассудок. Она – превосходный образец английского здравомыслия, вскормленного холодной говядиной и студнем.

– И все же ее ненависть к Инглторпу кажется почти маниакальной. Моя версия, какой бы нелепой она ни казалась, состоит в том, что мисс Говард намеревалась отравить именно Инглторпа, а его жена умерла в результате какой-то ошибки. Но я, разумеется, не имею ни малейшего представления, как бы ей удалось все это провернуть. Так что не обращайте внимание на мои бредни.

– И все же в одном вы правы. Очень благоразумно подозревать всех и каждого до тех пор, пока вы не сможете логически доказать их невиновность – к собственному удовлетворению. Итак, какие есть аргументы против версии, что мисс Говард умышленно отравила миссис Инглторп?

– Да ведь она была так предана ей! – воскликнул я.

– Чушь! Что за детский лепет! – раздраженно отозвался Пуаро. – Если мисс Говард была способна хладнокровно отравить старушку, неужели ей не хватило бы терпения и мозгов изображать искреннюю преданность? Нет, нам надо искать другие доказательства в ее пользу. Вы были совершенно правы, предположив, что ее ненависть к Альфреду Инглторпу слишком бурная, чтобы быть естественной, но ваши наблюдения привели к абсолютно ложным выводам. Я сделал другие заключения и не сомневаюсь, что они верны, но об этом в свое время. – Он помолчал, а затем продолжил. – Однако есть обстоятельство, которое, на мой взгляд, неоспоримо доказывает, что мисс Говард не может быть убийцей.

– И что же это за обстоятельство?

– Смерть миссис Инглторп никоим образом не может принести пользу мисс Говард. А в наше время никто не совершает убийство без причины.

Я задумался.

– Разве миссис Инглторп не могла назначить ее наследницей?

Пуаро покачал головой.

– Но вы же сами в разговоре с мистером Уэллсом предположили, что такое возможно?

Пуаро улыбнулся.

– Это был просто ловкий маневр. Я не хотел упоминать имя человека, которого на самом деле имел в виду, думая о наследниках. Мисс Говард занимала примерно такое же положение в доме, что и этот человек, поэтому я назвал ее.

– И все же миссис Инглторп на самом деле могла оставить все ей. Ведь в день смерти она написала новое завещание, и возможно…

Но Пуаро так энергично замотал головой, что я остановился.

– Нет-нет, мой друг. У меня есть кое-какие собственные идеи относительно этого завещания. В одном могу вас заверить: оно было не в пользу мисс Говард.

Мне оставалось только положиться на его заверения, хотя, по правде сказать, я не понимал, как он может быть настолько в этом убежден.