Загадочное происшествие в Стайлзе

– Да, сэр, теперь, когда вы спросили, я вспомнила, что он не работал, хотя ума не приложу, как вы об этом прознали. Кажется, мышь перегрызла провод, который ведет в крыло прислуги, или что другое приключилось. Во вторник утром пришел человек и все наладил.

Пуаро издал вопль восторга и мы вернулись в утреннюю гостиную.

– Вот видите, не обязательно иметь неопровержимые доказательства – достаточно простой сообразительности! Но слаб человек – ах, как приятно сознавать, что ты на верном пути! Друг мой, я словно заново родился! Я скачу! Я лечу!

Словно в подтверждение своих слов, он и в самом деле выскочил на лужайку перед окнами и побежал по ней вприпрыжку.

– Что это нашло на нашего маленького друга? – раздался позади меня голос. Я повернулся и увидел, что Мэри Кавендиш стоит рядом со мной. Она одарила меня теплой улыбкой и я невольно улыбнулся в ответ. – Почему он так странно себя ведет? – продолжала Мэри.

– Что тут сказать? Он расспрашивал Доркас о звонке в спальне миссис Инглторп, а когда узнал, что хотел, на радостях совсем потерял голову! Вот, сами видите, что вытворяет!

Мэри рассмеялась.

– Какой забавный! Смотрите, он выходит из ворот. Значит, он уже не вернется?

– Понятия не имею. Я давно оставил попытки предугадать его поведение.

– А вам не кажется, мистер Гастингс, что ваш гениальный друг немного помешался?

– Скажу честно – я не знаю ответа на этот вопрос. Порой я уверен, что он безумен, как шляпник, но когда мне уже кажется, что тут поможет только смирительная рубашка, выясняется, что это сумасбродство было просто частью его метода.

– Вот оно что!

Хотя Мэри улыбалась и посмеивалась, я не мог не заметить, что в это утро она немного рассеяна и выглядит так, точно все время думает о чем-то своем. Мне пришло в голову, что сейчас самый подходящий момент обсудить с ней судьбу Синтии. Очень осторожно, и, как мне показалось, с большим тактом, я приступил к выполнению своего замысла, но Мэри прервала меня буквально на первых словах.

– Мистер Гастингс, не сомневаюсь, что вы превосходный адвокат, но не расточайте свои таланты понапрасну. У Синтии нет никаких оснований опасаться недоброжелательного отношения с моей стороны.

Я залепетал, что и не собирался вмешиваться и пусть она, ради бога, не думает, будто между мной и Синтией… Но она снова перебила меня и сказала нечто такое, от чего Синтия и ее проблемы мигом вылетели у меня из головы.

– Мистер Гастингс, как по-вашему – мы с моим мужем счастливы вместе?

Я был порядком сконфужен и пробормотал что-то – мол, будучи посторонним человеком, не вправе рассуждать на подобные деликатные темы, и вообще не мое это дело.

– Что ж, – тихо сказала она. – Ваше это дело, или нет, а я скажу вам, что мы несчастливы.

Я воздержался от ответа, поскольку понял, что она еще не закончила.

Слегка наклонив голову, она медленно прошлась туда-сюда по комнате, слегка наклонив голову. Я любовался ее стройной, гибкой фигурой и плавной походкой. Внезапно она остановилась и посмотрела на меня в упор.

– Вы ведь ничего обо мне не знаете? – спросила она. – Откуда я родом, кем я была до того, как вышла замуж за Джона – вообще ничего? Что ж, я вам расскажу. Будете моим духовником. Думаю, вы добрый человек – да, я уверена, что вы добры.

Признаться, я отнюдь не был польщен оказанным мне доверием. Почему-то я вспомнил, что Синтия начала свои откровения почти таким же образом. Кроме того, роль духовника больше подходит почтенному, пожилому человеку, а я считал, что еще слишком молод для этого.

– Мой отец был англичанином, – начала миссис Кавендиш, – но мама по происхождению русская.

– А-а, – протянул я. – Теперь понятно.

– Что вам понятно?

– Откуда взялся ореол нездешней тайны, который всегда вас окружал.

– Моя мать слыла красавицей. Я-то ее совсем не помню, она умерла, когда я была еще младенцем. Кажется, она погибла из-за трагической случайности – по ошибке приняла слишком большую дозу снотворного. Так это или нет на самом деле – неизвестно, но отец безмерно горевал по ней. Вскоре он поступил на консульскую службу. И куда бы он ни ехал, он всюду брал меня с собой. К двадцати трем годам я уже объездила весь мир. Это была великолепная жизнь, и она мне нравилась.

На Мэри лице расцвела улыбка, запрокинув голову, она, казалось, грезила о тех былых счастливых днях.

– Потом отец умер. Он оставил меня практически без гроша. Мне пришлось уехать в Англию и поселиться у старых тетушек в Йоркшире. – Она содрогнулась от воспоминаний. – Поймите, для девушки, которая росла и воспитывалась так, как я, подобная жизнь была невыносима. Узость их интересов, смертельная скука, томительное однообразие – от всего этого впору было сойти с ума. – Она помолчала минуту и добавила другим тоном: – И тут я встретила Джона Кавендиша.

– И что же дальше?

– Сами понимаете, с точки зрения моих теток, для меня это была отличная партия. Но вовсе не корыстные соображения повлияли на мой выбор. Замужество просто было способом сбежать от невыносимой монотонности моей жизни.

Я ничего на это не сказал, и спустя мгновение она продолжила: