Загадочное происшествие в Стайлзе

Тщетно пытаясь справиться с новым приступом веселья, она скрылась за деревьями.

Размышляя о нашем разговоре, я понял, что вел себя в высшей степени глупо. От этого неприятного чувства нужно было избавиться, и я решил прогуляться в деревню и поискать Бауэрштейна. Кто-то должен присматривать за этим типом. И в то же время надо изловчиться и рассеять любые подозрения, которые у него могут возникнуть относительно нас с Пуаро. Да, придется ходить по лезвию ножа. Я вспомнил слова Пуаро о том, что он полагается на мои дипломатические способности, и решил, что не ударю в грязь лицом. Преисполненный благих намерений, я подошел к домику, в окне которого красовалось объявление о сдаче комнат. Здесь, как мне было известно, и поселился наш ученый приятель.

Дверь мне открыла пожилая особа.

– Добрый день, – любезно раскланялся я. – Доктор Бауэрштейн дома?

Старушка уставилась на меня во все глаза.

– А вы что ж, не слыхали про него?

– А что с ним?

– Да покончено с ним.

– «Покончено»? В каком смысле? Он умер?

– Да нет, взяли его энти… дютюктивы.

У меня перехватило дыхание.

– Хотите сказать, его арестовали?

– А то как же, и вот что я вам…

Но я не стал слушать и опрометью бросился на поиски Пуаро.

Глава 10

Арест

К моему крайнему неудовольствию, маленького детектива не оказалось дома. По мнению старика бельгийца, открывшего на мой стук, Пуаро уехал в Лондон.

Я был обескуражен этим известием. Что ему делать в Лондоне? Укатил ли он по велению внезапного импульса, или расставаясь со мной несколькими часами ранее он уже принял решение отправиться туда?

Испытывая вполне объяснимое раздражение, я вернулся в Стайлз. Теперь, в отсутствие Пуаро, я не знал, как же мне быть. Предвидел ли мой друг арест доктора Бауэрштейна? А может быть, он даже ему способствовал? Не зная ответов на эти вопросы, я не мог решить, следует ли рассказывать обитателям Стайлза о том, что узнал в деревне. Даже самому себе я боялся признаться, что больше всего страшусь реакции Мэри Кавендиш. А вдруг это станет для нее ударом? Подозрение, что она – сообщница доктора, я к этому времени уже отбросил. Не могла она быть замешана в преступлении и никак себя не выдать – уж меня-то ей было не провести. Конечно, долго скрывать от нее арест Бауэрштейна не удастся – завтра газеты обо всем растрезвонят. И все же мне не хотелось быть гонцом, несущим горькую весть. Если бы только я мог посоветоваться с Пуаро! Ну, в самом деле – с чего он так неожиданно сорвался в Лондон? Но даже вопреки своей воле я безмерно восхищался проницательностью моего друга. Да разве пришло бы мне в голову подозревать доктора, если бы Пуаро не навел меня на эту мысль? Нет, бельгийскому гению сыска определенно еще рано уходить на покой.

Немного подумав, я решил доверить свою тайну Джону. И пусть он сам делает выбор, сообщать ли обо всем домочадцам.

Услышав новости, Джон изумленно присвистнул.

– Вот это номер! Ну, ваша взяла – а я, сказать по правде, не очень-то поверил вашей версии.

– Что ж, она и впрямь выглядела дико – пока не поразмыслишь и не поймешь, что только так можно объяснить все факты. Давайте решать, что мы скажем остальным. Завтра об этом уже будут судачить на каждом углу.

Джон задумался.

– Нет, – сказал он наконец. – Пока что мы ничего никому не будем рассказывать. Да и зачем? Вы верно говорите – завтра они сами обо всем узнают.

Велико же было мое изумление, когда, встав спозаранку, чтобы первым добраться до утренних газет, на их страницах я не обнаружил ни единого слова об аресте! Ставшая уже традиционной колонка «Дело об отравлении в Стайлзе» не сообщала, в сущности, ничего нового. Это было довольно загадочно, но я быстро нашел объяснение. Видимо, Джепп по каким-то своим соображениям наложил вето на публикацию сенсационной информации о поимке преступника. Я огорчился, ведь это означало возможность новых арестов.

Я решил после завтрака прогуляться до деревни и проверить, не вернулся ли Пуаро, но стоило мне об этом подумать, как знакомое лицо возникло в проеме французского окна и знакомый голос произнес:

– Бонжур, мон ами!

– Пуаро! – Я с облегчением схватил его в охапку и потащил в комнату. – Никогда я так никому не радовался! Слушайте, я пока рассказал только Джону. Я правильно поступил?

Пуаро озадаченно уставился на меня.

– Друг мой, я не понимаю, о чем вы говорите.

– Об аресте Бауэрштейна, конечно! – нетерпеливо воскликнул я.

– Так его арестовали?

– А вы что же, не знали об этом?

– Не имел ни малейшего понятия.

Подумав немного, Пуаро добавил:

– Впрочем, я не удивлен. В конце концов от нас до побережья всего какие-то четыре мили.

– До побережья? Но какое это имеет отношение к делу?

Пуаро пожал плечами.

– Разве это не очевидно?

– Только не мне. Послушайте, может быть, я и полный тупица, но мне невдомек – какая связь между нашей близостью к морю и убийством миссис Инглторп?

– Разумеется, тут нет никакой связи, – улыбаясь, ответил Пуаро.

– Но если Бауэрштейна арестовали за убийство миссис Инглторп…

– Что?! – изумленно вскричал Пуаро. – Доктора Бауэрштейна арестовали за убийство миссис Инглторп?

– А я вам о чем говорю?