Закалённый сталью

Гаврилов лежал в ложбинке рядом с младшим сержантом. Тот сам ему приказал занять место возле себя. Дождь все не прекращался. Одежда давно прилипла к телу и превратилась в комок грязи так, что тяжело было пошевелиться из-за тяжести налипшей земли. Время шло бесконечно долго. Только сердце будто метрономом отсчитывало секунду за секундой, минуту за минутой. Начал колотить озноб. Удивительное дело – пока шли, пока ползли и плюхались в лужи, холода не ощущалось. Кровь, разгоняемая бурлившим адреналином, согревала тело. Стоило остановиться, и тут же все органы оказались скованы холодом.

– Сем, как думаешь, возьмем? – раздался еле слышный шепот Богалия.

– Должны, товарищ младший сержант, – отозвался Гаврилов.

– Мало людей у командира. Если раньше времени их обнаружат, то даже подойти не дадут, парой очередей всех положат. И мы здесь на виду…

– Сплюньте. Наверно, потому он и взял с собой только пятнадцать человек, чтобы риск минимальным был. Если смогут заползти – то ему и этого хватит. А если не смогут…. Смогут. Там все те, с кем он уже и огонь и воду прошел.

Прошло еще минут двадцать. Лежали молча, каждый думал о своем. Гаврилова уже буквально лихорадило, все тело неестественно колотилось от холода. Тишину разорвала длинная автоматная очередь.

– Началось, – раздался шепот Богалия.

– Очередь немецкая, не наша. Обнаружили их, наши с ППШ выдвигались, – заметил Семен.

Младший сержант тихо выругался. Буквально тут же раздался короткий треск из ППШ, после чего по равнине раскатом прокатился звук разрыва гранаты. Следом за ним еще один. И перестрелка возобновилась с новой силой. Уже несколько автоматов перестреливались как с одной, так и с другой стороны. Загремели гранаты. В небо взлетела красная сигнальная ракета. У нас ракет не было, значит, фрицевская. В дзоте, перед которым лежала группа Богалия, раздались крики на немецком и румынском языках. Даже сквозь шум дождя было слышно, что по лужам забегали тяжелые сапоги. Прямо над головами бойцов взлетело сразу несколько осветительных ракет. Не успели первые догореть, как в небо взлетели следующие. И так несколько раз.

В первом дзоте бой затихал. Выстрелы раздавались все реже, и понимания за кем осталась позиция, не было. В дзоте напротив Гаврилова также возникла пауза – фрицы готовы были выдвинуться на помощь своим, но не понимали, что сейчас происходит. Видимо, связи с первым дзотом не было. Семен видел при взлетах осветительных ракет, как в окопах перемещались туда-сюда немецкие каски, но немцы вперед пока не выдвигались.

Постепенно бой затих. Тишина. И неизвестно в чью пользу играет эта тишина, кто сейчас владеет первым дзотом. Семен гнал от себя дурные мысли. Если атака первой группы захлебнулась, то и они практически обречены. С немецкой стороны раздался голос, раздающий какие-то указания.

– Сейчас группу отправят проверить что да как, – раздался шепот Богалий рядом, – тогда и поймем, что там.

– Угу, – задумчиво ответил Семен.

– Я тут что подумал, Сем… Если выживем, то завтра все с ангиной сляжем, у меня даже внутренности промокли.

Богалий тоже пытался гнать от себя дурные мысли и переключиться на что-нибудь иное.

– Не сляжем, Серег, – решил обратиться по имени Гаврилов, – я за год на фронте еще ни одного простуженного не видел почему-то.

– Твоя правда, как-то не задумывался об этом.

Группа немцев выдвинулась вперед. Ее численность рассмотреть не получилось – перестали фрицы небо освещать. Боятся, что дзот сейчас у наших, и тем самым своих бойцов подсветят.

– Серег, если б дзот за немцами был, то они б уже прислали кого доложить и сообщить, что позиции удержаны.

– Точно, Сем! Я и не подумал.

И буквально тут же тишину разорвало тарахтение пулемета и нескольких автоматов со стороны первого дзота. Взяли! Значит, взяли дзот! Автоматы еще стреляли вдоль поля, а пулеметчик уже перенес свой огонь по второму дзоту. Засуетилась немчура. Забегали. Снова крики на немецком и румынском. Пулеметчик второго дзота стал отвечать длинными очередями. Осветительные ракеты больше не запускали. Да и автоматный огонь затих. Только пулеметная дуэль разрывала тишину, да крики какого-то немецкого офицера, раздающего указания.

– Сейчас еще одну группу выдвинут, – снова раздался шепот Богалия.

– Командир, может попытаемся ползком для начала? Пока полторы сотни метров пробежим – себя точно обнаружим.

– Здраво, Сем. Передай по цепи, по команде переползаем к дзоту. Огонь раньше времени не открывать.

Прошло еще несколько минут. Пулемет в первом дзоте затих, только немецкий продолжал огрызаться. Правильно рассчитал Кузнецов – во что бы то ни стало попытаются они позиции вернуть. Выдвинулась большая группа и практически сразу исчезла во тьме. Молчит первый дзот.

– Командир, может пора? – спросил Гаврилов.

– Да, давай, передавай по цепи.

Семен толкнул бойца справа от себя и показал, что надо выдвигаться. Сам попытался оттолкнуться, но нога предательски соскользнула, и он скатился вниз, распластавшись в луже. Попытался привстать, как тут же получил удар пяткой в плечо – сверху на него скатился еще кто-то.