Закалённый сталью

Семен продолжал молчать. Нечего ему было ответить командиру. Смерть каждого он воспринимал как личную утрату. Это Гаврилов еще в госпитале увидел.

– Живые в дзоте есть? – раздался голос снаружи.

– Есть! – ответил Семен.

– Бойцы, занять круговую оборону! Рассредоточиться! Кто за старшего? – внезапно приободрился голос Кузнецова. В мгновение он превратился в командира, который ни на секунду не теряет нитей управления подразделением.

– Богалий ранен, остался во втором дзоте, – тихо отозвался Семен.

– А кто подмогу привел?

– Я.

– Вот и пошли людей расставлять по позициям. Я здесь займусь, ты лети ко второму дзоту, там командуй.

Кузнецов немного помешкался, встал, протянул руку и тихо произнес: «Спасибо, Сем!..», после чего обнял ошарашенного бойца, молча развернулся и вышел из дзота.

К полудню Семен вышел из «своего» дзота. Обошел выставленные посты, проверил бойцов. На удивление, когда он вернулся ночью и стал отдавать распоряжения, никто не задавал лишних вопросов – все подчинились и разошлись выполнять поставленные задачи. А деятельность он развернул кипучую. Не прошло и часа, как все раненые были отправлены в расположение, бойцы собрали трофейное оружие и укрепляли размытые и разбитые позиции. К семи утра из запасов квартировавших в дзоте фрицев был организован горячий завтрак, даже включавший кофе, и распределен всем, находящимся на позициях.

Далеко на юге громыхал бой. Несколько часов назад мимо их позиций прошли передовые части и устремились на юго-запад, намереваясь обойти оставшиеся дзоты и зайти немцам в тыл. Дождь затих только к десяти часам. Семен ждал, что скоро на их позиции должны перекинуть какую-нибудь роту, а они отправятся в расположение полка, но смены все не было.

– Где Гаврилов? – раздался голос Кузнецова откуда-то из-за дзота.

Семен не слышал, что ему ответили и уже устремился быстрым шагом встречать командира. Подошел. Левая рука Кузнецова была перебинтована. Ночью он и не заметил, что тот был ранен.

– Докладывай, что тут у вас?

Семен коротко, без лишних разглагольствований доложил обстановку.

– Сем, пойдем в дзот. Там поговорим.

Спустя пару минут, они зашли внутрь. Гаврилов налил командиру кофе еще из горячего чайника, предложил перекусить. Сели на деревянные нары.

– Ситуация такова. Заменить нас смогут в лучшем случае к вечеру. Как у тебя с боеприпасами и продовольствием?

– Всего хватает.

На удивленный взгляд командира, Семен пояснил:

– Свои сухпайки пока не трогали, немецкими перебиваемся. Собрали трофейное оружие и боеприпасы к нему. Несколько человек умели пользоваться, да и я еще не забыл. Объяснили остальным, распределили по позициям.

– Никто не возмущался, что ты командуешь?

– Никак нет. Даже сержант Саркисян никаких вопросов не задавал. Получил задачу – пошел выполнять.

Посидели молча. Выпили по паре глотков горячего кофе.

– Товарищ старший лейтенант, разрешите вопрос?

– Давай.

– Из вашей группы никто не выжил?

– Четверо с тяжелыми ранениями. Фрицы почти дорвались до дзота. Максимов подорвал вместе с собой несколько человек буквально в пятнадцати метрах от пулемета. Бойко до последнего со мной был. Ленту набивал. Его пулеметчик с вашего дзота достал, когда тот ко мне подошел ленту передать, буквально на секунду в амбразуре мелькнул… Вовремя ты в атаку повел бойцов. Еще б немного и взяли б они меня. Там справа слепая зона, ни черта не видно… Что у тебя с потерями?

– Девять убиты. Одиннадцать ранены. Раненых отправил в расположение.

– Вот и осталось от роты опять чуть меньше взвода. Ничего, Семен, повоюем.

– Те, кто с нами добровольцами с других рот пришли, просятся, чтобы вы их к нам в первую роту забрали.

– Еще одни. Арефьев в свое время нас «ротой смертников» звал. А так оно и есть. У греков, вроде, по легенде был какой-то человек на лодке, он души людей в царство мертвых доставлял. Не помню, как его звали. Вот и я себя этим лодочником ощущаю…

– Я их понимаю, товарищ старший лейтенант…

– А я нет. Давай по существу, кто из них нам необходим?

– Я ж сам у вас без году неделя…

– Гаврилов, я тебя не спрашиваю, сколько ты у нас. Я спрашиваю, кто нам необходим? У нас уже завтра людей даже на взвод не хватит. И никого это не будет интересовать. Задач нам нарисуют таких, что и ротой не разгребемся.

– Филиппов… Горадзе… Милевский… За остальных не могу сказать – как воевали не видел. Эти же трое вам на выручку побежали с нашей ротой, не задавая никаких вопросов, подстроились под нас так, будто не первый месяц с нами бок о бок воюют. Когда вернулся сюда, Горадзе дал несколько толковых рекомендаций по распределению людей.

– Что по сержанту Саркисяну скажешь?

Гаврилов задумался.

– Да говори, что думаешь, – через пару секунд раздраженно произнес командир, – я у тебя спрашиваю, мне твое мнение нужно, ты с ним в атаку ходил. Тебя то я знаю, а что он за птица – не представляю.