Заклинатель костей

И тут за моей спиной раздается смех, от которого стынет кровь.

Саския Заклинательница костей

Наш план не сработал. Лэтам опередил нас и успел схватить матушку. У меня сжимается сердце, когда я смотрю на нее, привязанную к стулу, стоящему посреди зала заседаний совета, когда вижу в руке Лэтама нож. Брэм встает передо мной, загородив меня своим телом.

– Не выходи из-за моей спины, – говорит он.

Зал оглашается смехом Лэтама.

– Надо же, Саския притащила с собой своего собственного Костолома. Ну разве это не прелестно, Делла?

Матушка не удостаивает его вниманием. Ее взгляд устремлен на меня.

– Разве ты не получила мое письмо?

– Получила.

– И все равно явилась сюда? Саския, я же велела тебе не возвращаться. – Ее глаза гневно горят.

Я много раз представляла себе, как увижу матушку снова. Эта мысль была словно серебряная монета в моем кармане, которую я нащупывала опять и опять, чтобы удостовериться в том, что она никуда не делась и по-прежнему находится там. Я рискнула всем, чтобы оказаться здесь. Чтобы предупредить ее. Я надеялась, что она будет благодарна, что она будет гордиться мной. И совсем не ожидала, что мое появление ее разозлит.

– Твоя дочь явилась сюда, чтобы спасти тебя, и так-то ты ее благодаришь? – В голосе Лэтама звучит возмущение, разумеется, притворное. Но впечатление такое, словно он отлично знает, на каких струнах моего сердца нужно играть, чтобы извлечь наиболее надрывный звук. Как же досадно, что он видит меня насквозь, хотя это было не под силу даже моей матери.

– Лэтам, ты сошел с ума, – говорит матушка. – Сколько бы магической силы ты ни заполучил, ты не сможешь изменить того, что случилось с Эвелиной.

Я перевожу взгляд с него на нее и обратно. Он сжимает кулаки – видно, что имя Эвелина действует на него. Я вспоминаю выцветшую красную метку на его запястье и то, что он сказал мне во время одного из наших уроков: Я любил ее, но правила, установленные Верховным советом, не позволили нам быть вместе.

– О, Делла, давай не будем делать вид, будто мы с тобой так уж отличаемся друг от друга. Вспомни, на что ты пошла, чтобы изменить судьбу Саскии. И все же, все же…

– Развяжи ее. – Голос Брэма дрожит от ярости, руки сжались в кулаки. – Сейчас же.

Глаза Лэтама изумленно округляются. Одна его нога резко сгибается в колене.

– Не смей, маленький Костолом. Тебе не выиграть этой игры. Ларс?

Костолом постарше засовывает пальцы в кошель, висящий у него на поясе, и, быстро достав оттуда небольшую кость, ломает ее. Одно из ребер Брэма ломается с жутким треском, его лицо бледнеет. Он прижимает руку к боку, но выражение его лица остается таким же сосредоточенным. Ларс кряхтит от боли.

– Саския, – шипит матушка. – Беги!

Я качаю головой.

– Я тебя не оставлю. – Я перевожу взгляд на Брэма, сражающегося с Ларсом. – И его тоже.

– Пожалуйста, – умоляет она. – Пожалуйста, уходи. Пока они заняты.

Вместо этого я подхожу ближе, чтобы лучше разглядеть узлы на ее руках. Возможно, если мне удастся развязать ее запястья, у нас появится шанс убежать.

Ларс врезается в возвышение, на котором заседает совет. Брэм бросается на него, срывает с его пояса кошель с костями и отбрасывает его. Взгляд Лэтама мечется между ними, затем падает на меня. Ему нужно вернуть своему Костолому кошель с костями, иначе Брэм одолеет его.

Лэтам тычет пальцем в мою сторону:

– Не двигайся с места!

Но едва он отводит глаза, я подбегаю к матушке. Веревки стерли кожу на ее запястьях до крови – она явно пыталась освободиться от них.

Брэм вскрикивает, я смотрю на него и вижу, что на лице его выступил пот, но он по-прежнему держится на ногах. Я пытаюсь развязать узлы.

– Оставь меня, – просит матушка – Прошу тебя, Саския. Сделай для меня хотя бы это.

Хотя бы это. От этих слов у меня сжимается сердце. И я продолжаю свои попытки.

Внезапно Лэтам хватает меня за волосы, дергает назад. К моему горлу прижимается холодный клинок.

– Остановись, или она умрет, – приказывает Лэтам.

Брэм замирает. Меняется в лице – теперь на нем отражается ужас.

– Отпусти ее. – Это не приказ, а мольба.

Я чувствую горячее дыхание Лэтама на своей шее, и меня охватывает тошнота.

– Ты не оставил мне выбора, маленький Костолом. Я надеялся продлить удовольствие – ведь чем медленнее она будет умирать, тем ценнее станут ее кости. Но, похоже, ты слишком ловок, а я не могу позволить тебе испортить дело.

Я пытаюсь вырваться, но хватка Лэтама слишком крепка. Хотя у него и повреждено колено, его руки сильны.

Когда я пинаю его, он вжимает нож в мое горло, и я чувствую, как по нему течет теплая кровь.

– Перестань. – Брэм молит его.

– Ты любишь ее?

Брэм колеблется, на его лице отражается сразу несколько чувств.

Лэтам с силой прижимает меня к себе, и я едва сдерживаюсь, чтобы не закричать.

– Ты. Ее. Любишь?

– Да! – кричит Брэм.

– Отлично, – удовлетворенно произносит Лэтам. – Мы все должны испытать любовь, прежде чем умрем. Это делает наши кости намного, намного мощнее.