Заклинатель костей

– Кто-то втайне изучал гадание на костях, и должен сказать, что это радует меня чрезвычайно. А то, что у тебя есть дар ко всем трем порядкам Ясновидения, особенно приятно. – Он поворачивается к матушке: – Ты всегда была такой правильной, Делла. Не думал, что ты осмелишься на такое отступление от правил. Но я тебе благодарен. Метка мастерства на теле Саскии – это последнее, что мне было нужно.

Его упоминание о моей метке не может быть совпадением. Может быть, матушка хочет дать мне понять, что я должна избавиться от нарисованной метки любви? Я лижу большой палец и начинаю тереть запястье. Ее напряженные плечи немного расслабляются, стало быть, я правильно ее поняла. Но фальшивая метка никак не желает стираться.

– Зачем тебе наши кости? – задаю вопрос я, продолжая избавляться от краски.

Он улыбается, словно кот, держащий в лапах мышь. Все это явно доставляет ему удовольствие.

– Значит, Делла не рассказала тебе, чего можно достичь с помощью костей трех Заклинательниц Костей? А, ну конечно. Она не верит в темную магию. Разумеется, кроме тех случаев, когда речь идет о том, чтобы защитить тебя.

У меня холодеет кровь.

– О чем ты толкуешь?

– Делла? Ты сама расскажешь своей дочери, на что ты пошла? Или же хочешь, чтобы ей рассказал я? – Он делает знак Деклану опустить нож. Когда тот убирает клинок от ее горла, матушка делает глубокий вдох.

– Саския уже знает, что я придала костям дополнительную магическую силу.

Дополнительную магическую силу. Ах вот оно что – теперь я, кажется, поняла. Мое видение не было недостоверным. Кости бабушки намного мощнее других, так что, возможно, мое видение относится к другой версии моей жизни. На меня медленно наползает ужас – ведь раз так, то два моих пути не столь уж и различны. Видимо, я осталась в Мидвуде на них обоих. И Деклан работал с Лэтамом на них обоих. И слабый проблеск надежды, что второе мое будущее лучше, гаснет.

– Полно, Делла, не скромничай, – говорит Лэтам и снова поворачивается ко мне. – Чтобы сделать кости твоей бабушки особенно мощными, твоя матушка воспользовалась такой магией, которая запрещена. Право же, это был блестящий ход. Я и без того планировал превратить ваши кости в усилители, жестоко убив вас всех. Но обработать

кости с помощью крови всех трех поколений – это просто гениально. И я намерен повторить этот прием.

Усилители. То же самое слово, которое он употребил в моем видении, когда говорил с Декланом о похищении костей Ракель. И тут все, что касается недавних убийств, встает на свои места. Лэтам убивает людей, чтобы заполучить как можно больше особенно мощных костей. Быть может, именно благодаря им он так много знает о нашей семье – он гадал на костях-усилителях, чтобы увидеть наши будущие пути. Но тогда зачем ему понадобились кости моего отца? Ведь папа не был жестоко убит, а значит, его кости не могут быть усилителями.

– Мы не так уж отличаемся друг от друга, твоя мать и я, – продолжает Лэтам. – Просто для моих чар нужно, чтобы она была мертва. И, боюсь, ты тоже. Когда ваши кости окажутся у меня, я смогу увидеть все, что мне нужно, взять под контроль все, что мне захочется, – и прошлое, и настоящее, и будущее.

– Это ничего тебе не даст, – спокойно произносит матушка. – Прошлое не изменишь, какой магической силой ты бы ни обладал. То, что произошло с Эвелиной…

– Не произноси ее имени. – Лицо Лэтама искажается от ярости. – Ты даже не представляешь, что я могу сделать.

Мое сердце так колотится, что, кажется, готово выпрыгнуть из груди. Наше время почти на исходе. Надо надавить на слабое место. И я поворачиваюсь к Деклану:

– Что он тебе пообещал? Деньги?

Деклан дергается. Вид у него такой, словно ему не по себе, так, может быть, до настоящего момента Лэтам не раскрывал ему весь свой план? Не осталось ли в нем какого-то чувства ко мне? Если да, я, возможно, сумею этим воспользоваться.

– Значит ли это, что наши отношения были ложью от начала до конца? – вопрошаю я. – Были ли у тебя какие-то чувства ко мне до того, как к тебе обратился Лэтам, или ты все это время попросту играл роль?

Он не отвечает, но переминается с ноги на ногу. Нервно облизывает губы.

– Хватит болтать. – В голосе Лэтама отчетливо слышится раздражение. – Деклан, дай мне нож.

Но Деклан не двигается.

– Он использует тебя, – продолжаю я. – Неужели ты в самом деле думаешь, что он оставит тебя в живых после того, что ты сейчас услышал?

Деклан переводит взгляд на Лэтама и крепче сжимает нож. Кажется, рукоять ножа сделалась скользкой от его пота. Он моргает. Ага, он уже почти созрел. Нужно только немного его подтолкнуть.

– Он уже получил от тебя все, что ему было нужно, Деклан. Как только мы умрем, он прикончит и тебя.

Лэтам протягивает руку ладонью вверх:

– Дай его сюда.

Деклан колеблется, и я использую этот момент, чтобы с разбега врезаться в его бок и оттолкнуть его от Лэтама. От толчка скользкая рукоять выпадает из его руки, и я, схватив большую вазу, обрушиваю ее на его голову. Деклан мешком валится на пол. Я кидаюсь к ножу, хватаю его, во мне начинает подниматься волна торжества.