Замечательная жизнь Юдоры Ханисетт

– Не знаю, что еще могу сказать вам, кроме того, о чем вы уже и так в курсе.

– Что ж, позвольте мне задать вам еще несколько вопросов. Помимо перечисленных вами проблем со здоровьем, страдаете ли вы какими-либо другими заболеваниями?

– Нет, но я бы сказала, что старости и связанных с ней унижений и недугов более чем достаточно. Если бы речь шла о животном, вы, безусловно, избавили бы его от страданий без всяких колебаний.

– Верно, но у людей есть право выбора и право голоса. Прежде чем продолжить, мы должны убедиться, что вы находитесь в здравом уме.

– Могу вас в этом заверить.

– Вы живете одна и семьи у вас нет?

Юдора понимает, к чему клонит доктор, но она к этому готова.

– Да, но я не в депрессии. Просто считаю, что уже пожила достаточно.

– И откуда же вы знаете, что вы не в депрессии?

Юдора вздыхает:

– Я живу максимально активной жизнью. Каждый день я стараюсь плавать в бассейне или хотя бы выходить из дома. Я хорошо питаюсь и достаточно сплю. Но я стара, поэтому хочу воспользоваться своим правом выбора и сама решить, как мне умереть.

– Юдора, поверьте, я понимаю, о чем вы просите и почему. Вы не первая, кто этого хочет, но вы должны понимать, что нам необходимо быть уверенными в том, что вы принимаете правильное решение.

– Я подпишу любой документ, который вам потребуется.

– Я рада, что вы это сказали, потому что хочу, чтобы вы составили медицинское завещание.

Юдора смотрит на приставной столик, где лежит испорченный, залитый чаем бланк.

– Хорошо. Не могли бы вы прислать мне копию бланка, пожалуйста?

– Разумеется. Я отправлю ее сегодня же.

– Спасибо. Что-нибудь еще?

– Да. Мне потребуются обновленные медицинские данные от вашего врача, но я советую не сообщать ему, для чего они нужны.

– Понимаю.

– Только получив всю эту информацию, я смогу принять решение.

– Значит, вы не отклоняете мою заявку?

– Нет, но и не обещаю, что одобрю ее. Я чувствую вашу решимость и понимаю вашу готовность, но с моей стороны было бы безответственно не потребовать этих документов. Я также должна попросить вас еще раз серьезно обдумать ваше решение. Если у вас есть хоть какие-либо сомнения или причины передумать, советую вам так и поступить. Жизнь – это ценнейший дар, и, пока у нас есть хоть одна причина продолжать жить, мы не должны сходить со своего пути.

В гостиную прошмыгивает Монтгомери. Кот запрыгивает Юдоре на колени и утыкается носом в ее подбородок, будто намекая, что он живое подтверждение слов доктора.

– Я подумаю над этим, – говорит Юдора. – А также составлю медицинское завещание и предоставлю все остальные документы.

– Хорошо. Спасибо. Пообещайте мне, что, когда вам будет необходимо с кем-то поговорить, вы позвоните Петре или мне.

– Так и сделаю, – лжет Юдора. – Спасибо, доктор. Грета.

– Пожалуйста. До свидания, Юдора.

Трясущимися руками Юдора кладет трубку. Она как будто только что подбросила монетку. Та все крутится и крутится, и она понятия не имеет, что ей выпадет. Орел – и ей будет даровано то, о чем она так долго мечтала. Решка – и она останется доживать свои дни как придется. Монтгомери все трется о ее руку в непривычном приливе нежности.

– Будешь ли ты скучать по мне, Монти? Или ты просто переключишься на Роуз и станешь досаждать ей?

В ответ кот тыкается своим влажным холодным носом в ее подбородок.

– Я ценю твою сентиментальность, – говорит она, почесывая его между ушами.

Он отвечает на ее ласку, двигая головой из стороны в сторону.

– А что, если я останусь здесь? Мы с тобой в этом доме совсем одни. Если мне понадобится скорая помощь, ты ведь ее не вызовешь?

Кот выпрямляется и смотрит на нее не мигая.

– Не то чтобы я от тебя этого ждала.

Юдора смотрит на фотографию, на которой улыбается вместе со своими родителями. Она сделала бы все, чтобы вернуться в то время чистого, незамысловатого счастья.

– Все в этой жизни неуловимо. Ничто не длится вечно, – бормочет она.

Монтгомери явно устал от самоанализа Юдоры: чтобы продемонстрировать это, он кусает ее за руку.

– Ай! А ну, брысь, капризное ты животное! – вскрикивает она, сгоняя его с колен.

Юдора не может предсказать, какой стороной упадет монета, но полна решимости сделать все возможное, чтобы оказать на это хоть какое-то влияние. Она снова поднимает трубку телефона – ей нужно записаться к врачу.

1959 год, Сидней-авеню, юго-восток Лондона

– С днем рождения, дорогая Дора.

– Спасибо, мама, – сказала Юдора, наклоняясь, чтобы поцеловать мать в щеку. – Давай я заварю чай?

– Нет-нет. Садись. Я сама. Хотела устроить приятный завтрак вместе. Будут вареные яйца и гренки, а потом тосты с джемом. По такому особенному случаю я купила лимонно-лаймовый джем от Rose’s. Твой любимый.

– Спасибо, – повторила Юдора, усаживаясь за кухонный стол и недоумевая, почему чувствует такую усталость. Усталость, которая наполняет каждую клеточку ее двадцатишестилетнего тела. Она бросила взгляд на небольшую стопку открыток на столе. – Это для меня?

Беатрис кивнула.

– Может, прочтешь их, пока я готовлю завтрак? А потом я подарю тебе свою.

– Спасибо.