Замок на двоих. Пряха короля эльфов

— Ох! — Троллиха сделала странный знак, словно беду отводящий, и тихо сказала: — Не поминай всуе, девочка.

Да?.. А король только так ими матерится!

— А почему? — Тут важно было изобразить максимальный наивняк во взгляде, и я вполне справилась.

— Потому что говорят, что с пропажей Полуночных Плетущих путы на вратах все слабее и слабее — Сумрачный выкладывается, но справляется с трудом. В страхе мы, Элла. Еще свежа память о последней войне с детьми Домну. Фоморы прошли по стране огнем и мечом.

Ага. Вот и появились подробности о сохранении мироздания.

Кэйр действительно зашивается. В прямом смысле.

— А Домну — это тоже богиня?

— Да, человеческое дитя. Домну — Бездна.

М-да, звучит жутковато. Если фейри — это силы добра, то каковы же силы зла в лице фоморов? Или с таким добром и зла не надо, а потому детишек Домну и заперли невесть где… И это невесть что держит король.

И к долгу Кэйворрейна уже не получается относиться с легкомысленной насмешкой. Хоть действительно бери и влюбляйся…

Никогда еще от ветреной женской натуры не зависело так много!

Пока я размышляла о великих целях, умница Тарна продолжала повествование. И шум на кухне постепенно стихал, к нам подходили все новые и новые фейри. Кто-то притаскивал лавки, другие садились прямо на пол и завороженно слушали троллиху.

Она прекрасно рассказывала древние сказки. Именно так, как это нужно. То понижала голос до вкрадчивого шепота, когда повествовала о том, как народ за народом приходил на земли Ирландии и превращал ее скалы в плодородные равнины, насыщая новорожденные озера проложенными реками. То гремела под каменными сводами, рассказывая о кровавых схватках туате-де-данан с фоморами и последней битве при Мак-Туиред, после которой разбитых врагов загнали обратно в Бездну и запечатали ее.

Уже под конец я заметила на стоявшей поодаль лавке задумчивого Айкена. Брауни, подпирая кулачком щеку, слушал о доблести древних.

— Вот так-то, дитя человеческое, — протянула троллиха, ласково потрепав меня по волосам. — Понравились тебе сказания?

— Это просто чудесно, — кивнула я, все еще пребывая не здесь и не сейчас. Словно вокруг гремели битвы и совершались подвиги, а я незримо за ними наблюдала…

— Приходи. На кухне тебя никто не обидит ни словом ни делом, не будь я Тарна Большой Зуб!

Повариха обвела свою вотчину тяжелым взглядом и, схватив свою тяжелую поварешку, встала. Потянулась и, указав черпаком на брауни, сказала:

— Пришел Айкен Драм. Ты же с ним хотела говорить?

— Да, спасибо!

Мне помогли слезть с огромного стула, и, поблагодарив хозяйку кухни за вкусную еду и чудесный рассказ, я подошла к Айкену. Тот теребил край своего камзольчика семипалыми ладошками и выглядел очень уставшим.

После сказок и так не хотелось ругаться, а глядя на замученного фейри, вообще передумала.

— Здравствуй, — приветливо кивнула я. — Я бы хотела с тобой поговорить.

— Пойдем, — со вздохом ответил брауни, соскочил с лавки и поманил меня за собой. — Мне еще надо спуститься на псарни и проверить, готовы ли гончие. Составишь компанию?

Судя по всему, мне протянули руку мира.

И да, я ее приняла. Потому что после столь теплой и искренней троллихи поняла, что очень устала от отторжения и холода.

— С удовольствием!

Коридоры замка гладко ложились под ноги. И, что особенно удивляло, даже были строго горизонтальными, разнообразив нашу дорогу всего лишь парочкой кривых лестниц.

— Что хотела? — буркнул брауни, семеня рядом со мной и неведомым образом не отставая, хотя я двигалась нормальным прогулочным шагом.

— Сказать, что я расстроена твоими действиями, — ровно отозвалась я. — Я все понимаю, даже то, что ты меня напугал теми тварями… Но подливать успокаивающие травки в конских количествах — это слишком. Я бы не хотела опускаться до того, чтобы требовать от короля наказать тебя.

— Наказать?! Из-за тебя?!

— Из-за того, что ты нарушаешь его волю, — невозмутимо поправила я в ответ.

— Да я только его приказам и следую! Кручусь, как пикси среди сада с переспелыми персиками! Спать не успеваю, все ради его величества!

— Но он оставил мне свободу, а ты ее ограничиваешь. Получается нарушение.

Брауни замолк. С этой стороны он свое поведение явно не рассматривал.

— Я тебя даже понимаю, — повторилась я. — Его величество только-только взошел на престол, и у него много забот. А тут новая пряха, да еще и не сидит в одном месте с остальными. Надо опекать, внимание уделять… хочется минимизировать беспокойство для правителя.

— Складно говоришь, Элла Мак-Ринон. Но если понимаешь, то почему ты в каждой винной бочке затычка?

— Потому что я не вещь, Айкен. Передо мной был весь мой огромный человеческий мир. Было любимое дело. А сейчас я оказалась в положении не то служанки, не то рабыни. Иметь свое мнение разрешено лишь по чужой команде. Поставь себя на мое место?

Брауни бросил на меня взгляд из-под кустистых бровей, нахмурился, но все же спросил:

— И что предлагаешь?