Записки Флэшмена. Том 2.

— Но... черт побери! Смотрите... они могут выдать свои планы — организовать, чтобы пара полков заблудились, не дойдя до места назначения — даже, осмелюсь сказать, намеренно проиграть битву... Но, Боже правый, как они смогут предать стотысячную армию? Я имею в виду... как они проиграют всю войну?

— Не отрицаю, это потребует определенной организации. Я же сказал, интересная маленькая война. — Он подбросил в огонь еще одну щепку и поднялся. — Когда все закончится и вы снова вернетесь в Лахор с британской миротворческой миссией — вы сможете рассказать мне о ней.

***

Моей первой мыслью, когда я сидел у костра, сжав голову руками, было: это все проделки Броудфута. Это он спланировал всю эту ужасную вещь, от начала до конца и до последнего момента намеревался использовать меня вслепую — вероломный, испорченный, хитрющий шотландский... политический агент! Да, я был к нему несправедлив; во-первых, Джордж был невиновен. Он мог приветствовать войну, как сказал Гарднер и иметь представление о том, что Джиндан хочет бросить в бой хальсу, чтобы та была разгромлена, но ни он сам, ни кто-либо другой в Симле, не знали, что два главных командира сикхов получили от нее приказы сдать всю игру. Не мог он также предугадать, какую пользу сможет принести ему, в этот критический момент, его призовой агент, лейтенант Флэшмен, ранее служивший в Одиннадцатом гусарском.

По словам Хардинга, выходило, что превратить меня в посланца предателей было идеей самой Джиндан. Он не знал, как долго она вынашивала мысль использовать меня в качестве посредника; сама она связалась с ним только накануне, так что они с Манглой должны были выдать мне последние указания именно этой ночью — если бы я не отправился на поиски приключений с хальсой, Гулабол и прекрасной вдовушкой. Что же касается меня, то плохо все, что плохо кончается — я все еще сидел здесь, с вывихнутой лодыжкой и внутренностями, разъеденными страхом, а впереди мне предстояло быть брошенным в дикую кашу этой королевской интриги, которую я должен был еще и помешивать — и никакого выхода из всего этого я не видел.

Можете мне поверить, я старался — ссылаясь на мою несчастную лодыжку, на невозможность получать приказы от кого-либо, кроме моих собственных начальников, на то, что это безумие — вновь возвращаться в гущу врагов, которые только что едва меня не зажарили — Гарднер отвечал на все возражения убийственным аргументом, что кто-то же должен передать планы Лала Гаугу, причем никто другой не обладает моими способностями. Это мой долг — сказал он, и если вы удивлены что я все-таки склонился перед его авторитетом — что ж, взгляните на портрет в его «Мемуарах», надеюсь, это вас убедит.

Кстати, я до сих пор не был уверен, насколько глубока его лояльность к нам. Его преданность к Далипу и Джиндан была несомненной: он исполнял все, что она приказывала. Но он подыгрывал и нам, а заодно и Гулаб Сингху. Когда я осмелился спросить, на чем же стоит он сам, Алик лишь посмотрел на меня сверху вниз, гордо вздернул свой нос и коротко бросил: «На моих собственных двух ногах!». Только и всего.

Он подробно рассказал мне о дьявольской комбинации Джиндан, после того как мне удалось пару часов поспать. Позднее, когда Джасса снова перебинтовывал мне лодыжку, Гарднер опять подошел ко мне. То, что он рассказывал выглядело чертовски рискованным.

— Прямо отсюда вы поедете в лагерь Лала Сингха за Сатледжем, с четырьмя моими людьми в качестве эскорта; все вы будете переодеты как горрачарра. Вот этот парень, Ганпат, будет проводником и переводчиком, он надежный человек.

Это был его джемадар, здоровенный усатый пенджабец, к этому времени они с полудюжиной всадников как раз подъехали из города и расположились вокруг костра, жуя бетель и поминутно сплевывая, пока Гарднер продолжал меня пугать.

— Вы доберетесь туда к ночи и представитесь посланцами дурбара, это позволит вам встретиться с Лалом. Он будет ждать вас; сегодня ему дадут знать об этом от Джиндан.

— Но если вдруг подвернется Мака-Хан или этот проклятый акали — они же сразу узнают меня...

— Их там и близко не будет! Они идут вместе с пехотой, а под командой Лала только кавалеристы и конные батареи. К тому же, никто не узнает вас в одежде всадника горрачарры, да вам и не придется пробыть в их лагере слишком долго. Максимум — пара часов — вполне достаточно для того, чтобы узнать все, что собираются делать Тедж и Лал.

— Они возьмут Фирозпур, — сказал я. — Это ясно. Они собираются вывести Литтлера из игры, прежде, чем Гауг сможет помочь ему.

Гарднер нетерпеливо рыкнул.