Записки русского тенора. Воспоминания, заметки, письма

Принципиальная договорённость о поездке есть. Солисты — я и Борисенко, маршрут — как будто бы даже Прибалтика. О даче пока всё ещё выясняют — ездят смотреть место на Икшу, но решения не приняли никакого. Что делается на строительстве дома, не знаю — внешне ничего не меняется. Борис⁵¹ говорит, что по переулку фасада ждать не будут — заселят и без него. Во дворе Бог знает что — роют яму уже поперёк нашего крыльца. Хорошо, что Вы уехали.

К родным не ходил — некогда. Театр мучает. Купаются ли ребята? Смотрите, не утопитесь. Несчастные московские дети дышат отвратительным асфальтовым перегаром.

Дорогой Вадюша, напиши, как действует фотоаппарат, ловишь ли рыбу и какая там водится, чем кормят и чего тебе не хватает? Не обижай сестёр. А они к тебе как относятся? С кем подружился из ребят? Смотри, будь разборчив в товарищах — выбирай не самых хулиганов, а самых умных и ловких. Пиши, не ленись, слушайся маму — набирайся сил для занятий.

Милая моя Милуха! Как дела? Во что играешь? С кем дружишь? Любу не обижай! Вижу твоих девиц во дворе. Занимайся с мамой почаще. Обязательно уничтожай всё, что подают на стол, а масло особенно! Вспоминай Ригу — помнишь, какая ты была пышечка?

Любенька, моя дорогая! Как твои успехи? Не забыла, как говорить букву р или больше говоришь л? Песни не забывай, пой побольше и посмелей. Есть ли у вас там радио, слушаешь ли ты папу? С кем играешь? Пиши мне свои каракули.

Ну, Нинок, и ты не скучай и будь покойна — всё будет в порядке. После того как пройдёт неделька в Поленове, вынеси решение, брать ли путёвки дальше.

Целую много раз. Толя.

4 июня 1949 года, 11 часов утра, Москва

Здравствуйте, мои дорогие! Сейчас меня разбудили звонком из дирекции театра — говорят, есть от вас письмо. Пришлось бедному тенору вставать и идти за вашим письмом.

Как-то Вы там живёте? Увезли от нас тепло во всех смыслах, но к себе его тоже не привезли, раз просите тёплые

⁵¹ Борис Петрович Иванов — инспектор оперы и второй режиссёр Большого театра, председатель ЖСК дома по улице Горького, 25/9 (ред.). халаты. У нас здесь холод собачий. 1-го я попал под дождь и хоть не заболел, но всё же простыл. Хриплю зверски. Театр мучает и заставляет петь по-прежнему много. Нигде не бываю — некогда. Сезон театр заканчивает 29 июня. У нас заняли выходные дни спектаклем для детей и внеплановым «Онегиным» (в кассе недобор, что-то около сотни билетов не проданы). В Филиале один «Фауст» делает аншлаги, «Ромео» же 1-го числа дал только 40 % сбора. На будущей декаде у меня: 13-го «Фауст», 15-го «Борис», 16-го «Травиата» и 19-го «Проданная невеста». Жаль, что не назначили ничего на 11-е, а то было бы пять спектаклей за декаду для ровного счёта.

Фаусты мои в основном проходят хорошо, причём приятно, что лучше предыдущих, а это залог успеха. Зинаида пропала — вероятно, не хочет бранить меня за мои спектакли, а хвалить — это, вероятно, врать. Верха звучат хорошо, а середина хрипит. Пора отдыхать. Крепко целую. Надеюсь, что отдохну и снова запою отлично.

Папа Толя.

5 июня 1949 года, «Поленово»

Толёк! Если ты уедешь в поездку, то очень хотелось бы тебя увидеть здесь перед отъездом. Скучаем без тебя страшно, особенно Люба. Ждёт тебя каждый день, вспоминает всё время. Очень умна. Ведёт себя прекрасно. Вчера её спросили вечером (они гуляли с Милой), а почему мама не гуляет? И вдруг эта пигалица отвечает: «Наша мама ночью не ходит гулять». Сегодня только и разговоров об этом ответе. Это мой защитник. Молодец девчонка!

Твои Нина и ребята. Желаем успеха.

7 июня 1949 года, 11 часов утра, Москва

Дорогая моя Нинусенька, дорогие Вадик, Милушка и Любочка!

После того как я послал вам с Томским письмо, моё положение в театре не только не улучшилось, а скорее ухудшилось. Болел Чекин, и мне пришлось петь «Травиату» в воскресенье 5 июня. Дирекция настолько напугана, как бы я им не сорвал бесконечно назначаемых мне спектаклей, что сняла меня со всех концертов, даже с ответственного в Колонном зале Доме союзов для Академии наук, и не пустила в Тулу. Мне сказали, чтобы я ничего нигде не смел петь, пока не спою всего, что мне положено в театре. Это не мешает им вызывать меня на репетиции для Фирсовой, которую вводят в «Травиату» 16 июня, на спевки «Бориса» с Головановым и прочее. Завтра пою Ленского, 9-го — Юродивого. Потом — неизвестно, быть может, «Проданную невесту», так как Ханаев болен, а в этот день идёт «Руслан», и Хоссона наверняка возьмут на Финна.

Я бы с удовольствием приехал к вам, но Вы даже не догадались написать, а как я буду выбираться от вас? Я знаю, что ещё к вам где-то в пять вечера идёт пароход, значит, если приехать в Серпухов к 3–4 часам, то к ночи я до вас доберусь, а оттуда? Вы забываете, что я должен быть в срок в театре, а вдруг пароход от вас идёт тоже вечером? Ведь пока у меня машины ещё нет. Зину Кулагину не могу уговорить поехать к вам — говорит, что нет денег, хотя я предлагал взаймы. Кстати, на займ мы не выиграли пока.