Зарра. Том 1

Хасан только второй раз в жизни видел обнаженную девушку подобной красоты: крутые упругие бедра, удивительно красиво выточенные, сильные икры ног, прямая спина, дугою изогнутая к низу; высокая, удивительной красоты упругая грудь, лебединая шея. У Хасана от неожиданности по коже спины пробежали мурашки, задрожал подбородок. Он долго стоял, завороженный этой дивной горской красотой, простоял бы так до ночи, если бы конь, казалось, тоже удивленный нагим женским телом, не заржал весьма некстати.

Девушка от неожиданности вздрогнула, подняла на Хасана удивленные глаза, синие, как небо, подернутые туманной дымкой, и вскрикнула. И, кажется, испугалась не мужчины, высоко стоящего над ее головой, а вороной масти огромного коня, нетерпеливо бьющего передним копытом по мелкой речной гальке и огромными круглыми глазами уставившегося в нее. Она быстро пришла в себя, стыдливо прижав руки к груди, выскочила из воды, на ходу изящно изогнулась, подобрала платье, босоножки и, задиристо хохоча, исчезла за утесом.

Сердце Хасана радостно всколыхнуло, воспламенилось от неожиданно нахлынувших чувств. Оно погналось за прекрасной незнакомкой. Но конь заупрямился, стал недовольно пофыркивать, ударяя копытами передних ног о булыжники. И Хасан, чтобы остудиться от неожиданной встречи с прекрасной русалкой, над ручьем опустился на колени и пригоршней стал зачерпывать воды, поглощая ее большими и жадными глотками, пытаясь погасить вспыхнувший внутри пожар. Хасан долго стоял у речки под впечатлением неожиданной встречи с девушкой. Наконец пришел в себя. Ведя под уздечку коня, Хасан направился в сторону селения, все еще оглядываясь по сторонам. Его глаза между пестрыми кустами речных верб все еще искали небесно-голубые глаза незнакомой пери.

* * *

Сегодня вечером Хасан был приглашен в гости к другу Гаджимагомеду. Постучался в наружную дверь, никто не ответил. Ему ничего не оставалось делать, как по лестнице подняться на второй этаж. Дверь из прихожей в одну из комнат была приоткрыта. Через нее он увидел трогательную сценку, от которой расчувствовался до слез. Друг, нежно приклонив голову на колени своей красавицы жены, теребил пальцами мягкий пушок на головке своего годовалого сына. Сынишка заливисто смеялся, он маленькими белыми пухлыми ручонками тянулся к папаше и обнимал его кудрявую голову.

Хасан замер на пороге в комнату. Он стал невольным свидетелем чужой семейной идиллии. Он никак не решался нарушить эту трогательную картину общего семейного счастья. Машинально переступил порог комнаты, даже забыл поздороваться. Перед его глазами всплыла худосочная жена с узким морщинистым лицом, чешуйчатой кожей, плоской и пожухлой грудью. Жена с первых дней замужества была нездоровой, а после рождения первого ребенка потеряла и остатки здоровья. Она к Хасану, как к мужчине, потеряла всякий интерес.

Перед глазами Хасана стала и другая жена, красавица Мила. Она поклялась родить ему сына, но неожиданно на его глазах стала клятвопреступница. Она ему изменила с другом и бросила его. Вспомнил погибшего в Афганистане единственного сына. Когда перед глазами Хасана стал сын, он часто задышал, заморгал глазами, к горлу подступил комок. Он побледнел, на лбу выступили капли пота, еле удержался, чтобы не заплакать. Вдруг чей-то отдаленный голос, доносившийся до ушей, вернул его в реальность. Он пятился обратно, к двери.

– Хасан? А, Хасан? – друг Гаджимагомед бросился ему на встречу и стал душить в своих медвежьих объятиях. – Что с тобой?! Случаем, не заболел?! – тревожно заглянул ему в глаза, нет, глаза были чистые, здоровые, но они говорили, что их обладатель попал в неудобную ситуацию семейного счастья друга. – Мы с женой Гузель своим легкомыслием сконфузили тебя! Не поверишь, друг, но в душе я вся еще остаюсь мальчишкой! Семнадцать лет я в браке, но, когда мои глаза встречаются со страстными глазами жены, как в молодости, в моих жилах начинает играть кровь! – он бесхитростно улыбнулся.

Хасан дни и ночи проводил в мечети, давно отвык от подобных супружеских нежностей, страстных взглядов жены. Да и редко где в горах увидишь такие открытые, нежные, трогательные отношения между мужем и женой.

– Сын ваш – свет ваших очей! – Хасан скороговоркой выговорил первые слова, что пришли на ум. – Да продлится его жизнь на тысячу лет! Мир вашему дому. Пусть никогда не погаснет пламень огня в вашем очаге, никогда не иссякнут припасы в вашей кладовой! – так Хасан старался подавить свою неловкость.

Гаджимагомед обнял друга за плечи, улыбаясь во весь рот, отвел его на диван, к журнальному столику.

Жена Гаджимагомеда тепло поприветствовала Хасана и поспешила с дивана рукой стряхивать несуществующие пылинки. В это время с балкона в гостиную распахнулась дверь и в ее проеме замерла девушка. Гаджимагомед нежно взгляну на девушку: «Вот и моя дочь Шах-Зада, приехала на каникулы; в столице в государственном университете учится на юридическом факультете, желает стать судьей»… Мы ей дали имя в честь нашей знаменитой прабабушки…