Жажда

– Почему бы нет? Но сначала нужно прихватить еще пару ребят. Если эти парни начнут сопротивляться, будет недурно иметь численное превосходство.

– Нас и так пятеро, – сказал я, имея в виду полицейских, явившихся сюда вместе с Армиловым. – А их всего двое.

– Если они вздумают бежать и разделятся, вы сразу убедитесь в том, что наше превосходство не так уж ощутимо. Особенно с учетом того, что доктор едва ли сможет вести преследование. Вы уж извините меня, почтеннейший господин Мериме.

– Вы правы, Ян Всеволодович, бегун из меня плохой.

– Хорошо, давайте возьмем еще людей. – Мне не хотелось спорить, тем более что полицмейстер мог оказаться прав.

– Только не хватайтесь, чуть что, за револьверы, умоляю! – сказал доктор и поморщился. – У меня нет ни малейшего желания выковыривать из кого бы то ни было пули.

– Посмотрим, – мрачно пообещал Армилов, и мы отправились в участок за подкреплением.

* * *

Отару мы завидели издалека, прежде чем остановились экипажи. В первом сидели мы с Мериме, Армилов и один полицейский, в другом – еще четверо. Овцы мирно щипали траву. Они сильно разбрелись по склону.

– Ты погляди, совсем распустились! – возмутился Армилов, щурясь на солнце. – За что деньги получают эти черти ленивые?!

– В чем дело? – спросил я.

– Как это в чем?! Овцы ходят где хотят, а бездельникам хоть бы что! Сидят в шалаше и не чешутся. Не иначе как пива надулись.

– Тем лучше. Возьмем их тихо.

Армилов подозвал полицейских из второго экипажа и велел им зайти к шалашу с левой стороны на случай, если пастухи попытаются сбежать. Мы же вчетвером отправились напрямик. Мериме подобрал по дороге сухую ветку и нервно постукивал ею по голенищу сапога. Доктор отказался от револьвера, предложенного ему Армиловым, и еще раз попросил нас по возможности воздержаться от стрельбы.

– А то в Кленовой роще число раненых скоро сравняется с количеством здравствующих, – сказал он.

Когда мы приблизились к шалашу, Армилов подал подчиненным знак быть начеку. Они ответили кивками. Двое вытащили револьверы.

– Я ведь просил, – заметил Мериме недовольно.

– Ничего, пускай, – сказал Армилов. – На всякий случай.

– Наверное, вам очень скучно в Кленовой роще, – заметил доктор.

– Может быть, – согласился Армилов, взглядом хищника осматривая шалаш. – Я войду первым. Вы ведь не возражаете, Петр Дмитриевич?

– Нисколько.

Я прекрасно понимал, что для полицмейстера наступает звездный час и ему хочется быть на пике событий.

– Так я и думал, – не сдержавшись, съязвил Армилов и вытащил из кобуры револьвер.

Мериме демонстративно вздохнул и заявил:

– Почему-то я предчувствовал, что все кончится этим.

– Если пастухи не станут сопротивляться, то для них все обойдется хорошо, – заявил Армилов. – А теперь нам пора заняться делом, господа.

Мне, впрочем, показалось, что полицмейстер будет только рад, если тут возникнет какая-то заварушка. Он пригнулся и первым нырнул в шалаш. Мы вошли туда следом за ним.

На земле спал кто-то из пастухов. В полумраке нельзя было разобрать, кто именно.

Армилов тронул его носком сапога и громко сказал:

– Вставай, приятель, есть разговор!

Пастух даже не пошевелился. Никакой опасности он явно не представлял.

– Совсем пьян, что ли? – пробормотал Армилов, сел на корточки и начал трясти пастуха за плечо. – Слышишь меня?

Вдруг он прекратил свое занятие, отбросил тонкое одеяло, которым был укрыт спящий человек, и громко выругался.

– Что случилось? – поинтересовался Мериме, снимая очки и доставая из кармана платок, чтобы протереть их.

– Думаю, вам самому лучше посмотреть, доктор. Кажется, это по вашей части.

– В смысле? – Мериме торопливо нацепил очки и подошел к Армилову.

Полицмейстер подвинулся, пропуская его к пастуху.

– Так-так, – пробормотал Мериме, наклонившись. – Понятно. Полагаю, вы хотите оставить здесь все так, как есть?

– Само собой.

– Тогда лучше всего снести шалаш. Так будет удобнее.

– Пусть решает господин Инсаров.

Он засунул обратно в кобуру револьвер, так и не пригодившийся ему.

Я, конечно, догадался, что пастух был мертв. Но что послужило причиной смерти – потеря крови от ран, видневшихся на шее, или пробитое сердце?

Я присел рядом с доктором.

– Это Барков, – сказал Мериме, вглядываясь в лицо покойника. – Убит ножом, рана… – он быстро осмотрел тело, – одна. Безусловно, смертельная. Видите, нож вошел между четвертым и пятым ребрами, под углом? Сердце наверняка задето. Точно смогу сказать после вскрытия.

Я взглянул на труп. Пастух лежал, неестественно забросив руку назад. Открытые глаза выпучены, под носом запеклась струйка крови.

– Похоже, он с кем-то подрался, – заметил я, вставая на ноги, чтобы не видеть следов начавшегося разложения. – И получил хороший удар в нос.

– Или стукнулся о землю, – ответил Мериме.

– Когда наступила смерть?

– Я бы сказал, дня полтора-два назад.

– Понятно.

– Кажется, налицо новый способ убийства, – заметил Армилов.

– Думаете, эта смерть не связана с предыдущими? – В голосе доктора прозвучало сомнение.

– Разве что косвенно.

– Что вы имеете в виду?

– То, что я не вижу поблизости Громова и не помню, чтобы он приходил в участок и заявил об убийстве своего приятеля.