Жизнь без слов. Проза писателей из Гуанси

Выйдя из магазина, Ван Чэнь сразу услышал ее голос. А приметив, что напротив сидит светловолосый парень и скалится так, что у него с лица, как мука, одна за другой осыпаются веснушки, аж брови изогнул. Он приблизился к ним, но они его даже не заметили, знай себе продолжали веселиться. Ван Чэнь с грохотом пододвинул стул и уселся, смерил каждого презрительным взглядом, после чего положил руку на плечо Лу Сяобин.

— Ты кто? — изумленно спросил Ромео, уставившись на него.

— Я ее парень, — хамовато смеясь, ответил Ван Чэнь.

Лу Сяобин сняла с себя руку Ван Чэня и тихо сказала:

— Ромео завтра хочет со мной погулять.

Ван Чэнь оглядел ее, пораженный, и жестко парировал:

— Ромео? Ты же не Джульетта, что за гадость ты тут с ним затеяла?

Они вернулись в комнату. Захлопнув дверь, Ван Чэнь ревниво сказал:

— Ну все, довольно! Только отвернулся, а ты уже позволила иностранцу себе голову задурить.

Лу Сяобин не придала этим словам значения, да еще, словно нарочно пытаясь его разозлить, игриво поинтересовалась:

— Ты ревнуешь?

— Тебе правда кажется, что подобным стоит кичиться? — с ледяной усмешкой ответил Ван Чэнь. Его все еще не отпустило, и он злобно добавил: — Распутница.

— Кем ты меня назвал? — не веря своим ушам, уточнила Лу Сяобин.

— Распутница ты, я сказал. С таким восторгом вилась вокруг того иностранца, что смотреть было тошно, — отрезал Ван Чэнь, даже не пытаясь избежать ее взгляда.

Лицо Лу Сяобин неподвижно застыло, она дышала учащенно, в глазах мелькали крошечные искры. Она изо всех сил сдержала эмоции, после чего, ни слова не сказав, резко спрыгнула с кровати. Ван Чэнь напряженно глядел на Лу Сяобин. Она достала из стенного шкафа свернутое шерстяное одеяло, разостлала на кровати, следом приподняла одеяло, легла и накрылась им с головой.

Лу Сяобин думала, что Ван Чэнь придет утешить ее, она одновременно и надеялась на это, и не хотела уступать. Но спустя целую вечность ожидания по-прежнему ничего не происходило. Лу Сяобин тихонечко приподняла уголок одеяла и краем глаза увидела, что Ван Чэнь лежит себе и лежит, да еще и спиной к ней повернулся, и сердце ее оборвалось в бездонную пустоту. Человек, находившийся все время с нею, одним-единственным грубым словом пробил огромную дыру в ее чувстве. Лу Сяобин не могла описать свою боль, в негодовании ей хотелось спорить, хотелось скандалить. Наконец она села и сурово спросила:

— Скажи мне начистоту, почему это я распутница?

Ван Чэнь, однако, совершенно не обращал на нее внимания, он даже не шелохнулся, словно уже доказал свою правоту. При таком раскладе выходило, что именно Лу Сяобин совершила что-то позорное, а теперь бравирует этим. На нее накатила тоска, слезы предательски закапали из глаз. Она думала, что теперь-то Ван Чэнь уж точно должен повернуться к ней, а он взял и отправился в туалет, а по возвращении улегся, снова повернувшись к ней своей широкой спиной. Разочарованию Лу Сяобин не было предела. Она взяла себя в руки и сдержала слезы.

На следующий день они с Ромео объездили город на велосипеде-тандеме. Лу Сяобин радовалась немного чересчур, смеялась нервно, словно была перевозбуждена. Это было вымученное веселье. За ужином она непрерывно подливала себе пиво. Попрощавшись с Ромео, она нетвердыми шагами вернулась в отель и принялась трезвонить в дверь комнаты. Как только Ван Чэнь открыл, она влетела в номер, но не к Ван Чэню. Она прямиком рванула в туалет, где обняла унитаз и вывернулась в него наизнанку.

— Я не пьяная, — заявила она в перерывах между позывами. — Мне просто легче после того, как вырвет.

Когда желудок опустел, Лу Сяобин вышла из туалета, упираясь руками в коленки, на полусогнутых ногах, рухнула на кровать и быстро заснула.

Ван Чэнь тоже весь день бродил по улицам, но все, что он видел, казалось ему некрасивым, а все, что ел, — невкусным. Он пребывал в мрачном расположении духа, и сейчас, глядя, как пропахшая алкоголем с головы до ног Лу Сяобин валяется на кровати, настроение падало еще ниже. От гнева его руки так сильно тряслись, что пепел с зажатой в пальцах сигареты упал ему на бедро, от боли он со свистом втянул в себя воздух. Внезапно ядовитая мысль отравила его разум. Он яростно затянулся, бросил окурок на пол и затоптал, после чего навалился на спящую Лу Сяобин всем телом и с силой перевернул со словами:

— Лу Сяобин, ты весь день развлекалась, теперь моя очередь развлекаться!

Она смутно услышала эти слова и еще не успела отреагировать, как почувствовала тяжесть, навалившуюся на нее сверху. Она изо всех сил пыталась выдавить застрявший в горле крик, но только напряглась, как все завертелось у нее перед глазами, и она потеряла сознание.

Когда она очнулась, солнце яростно метало лучи сквозь окно, пронзая глаза до пульсирующей боли. Услышав звук телевизора, она с трудом открыла глаза и увидела, что Ван Чэнь сидит в изголовье кровати. Лу Сяобин уставилась в его спину.

— Ты вчера… правда меня поимел?

— Ну и что бы с того? — ответил Ван Чэнь, не повернув головы.

— Ван Чэнь, ты вообще человек? — пронзительно взвизгнула она.