Жизнь без слов. Проза писателей из Гуанси

Дождь постепенно ослабевал. Мужчины собрались на берегу с ножами, топорами, дубинками и мотыгами и, стоя на возвышенности, ждали, когда вода принесет бревна, большей частью кедровые и сосновые. Все дома в деревне были выстроены из полученной таким образом древесины, было жаль ее упустить. Поэтому люди толпились на берегу, цепляя палками и мотыгами плывущие по реке бревна и вытаскивая их на берег.

Отец тоже стоял на берегу, сжав в руке мотыгу. Завидев подплывающее бревно, он пытался зацепить его, но тщетно. Отец целыми днями принимал больных в клинике и редко занимался физическим трудом, оттого движения его были неловкими. Тут по реке проплыл гроб. Взволнованные люди не смогли сдержать возгласов, кто-то пытался притянуть его к берегу палкой с заостренным концом, но не получилось, и домовину унесло водой. Люди на берегу с сожалением вздыхали.

Тут отцу удалось вонзить мотыгу в толстый ствол сосны, после чего нужно было изо всех сил тянуть его к берегу. Но по этому бревну ударило другое подплывшее сосновое бревно, от их удара друг о друга в руках отца вспыхнула боль, мощная сила потащила его за собой в воду. Отец не мог ей сопротивляться; понимая, что сосну на берег не вытащить, он хотел сохранить хотя бы мотыгу, но она слишком глубоко вошла в дерево, ее было не выдернуть. Но отец ни за что не хотел потерять инструмент, и яростно тянул ее на себя, но так и не смог вырвать ее, и отца утащило в воду. Не успел он крикнуть, как его уже закрутило в воронке.

— Человек упал в воду! Человек в воде! Спасите его, быстрей спасайте! — закричал кто-то, заметив отца.

Люди на берегу повернули головы, затем побросали дубинки и мотыги и побежали по краю реки вниз по течению. Отец то всплывал, то погружался, его голова то появлялась на поверхности, то уходила под воду. Пытаясь его спасти, люди бросили ему веревку. Но течение было таким яростным, что веревка, едва коснувшись поверхности воды, отлетела к берегу. Отец ее даже не заметил, что уж говорить о том, чтобы за нее ухватиться. Его закрутило потоком, нахлебавшись воды, он не мог откашляться и выкрикнуть. Несколько молодых людей сбросили одежду и кинулись в реку, но, проплыв немного, поспешно направились обратно к берегу. Скорость воды была бешеной, они и хотели бы приблизиться к отцу, но не смогли спасти его, более того, могли сами лишиться жизни. Люди не знали, как поступить, и бежали за ним вдоль реки, надеясь, что отец сможет уцепиться за какое-нибудь дерево, которое прибьет к берегу, лишь тогда его можно будет вытащить.

И тут среди людей возник вопрос: куда девался Ян Шугэнь? Во всей деревне он свободнее всех чувствовал себя в воде, и только он смог бы спасти отца. В это самое время, обуреваемый сложными чувствами, он нес на спине Ван Цзюйхуа. Несмотря на ливень, Ван Цзюйхуа решила проверить состояние пруда для разведения рыбы, в котором ее семья выращивала несколько десятков карпов. Она боялась, что рыба уплывет с прибывшей водой. Из кустов на дорогу выползла змея толщиной с большой палец и, укусив ее за голень, с шипением уползла. Когда Ван Цзюйхуа пришла в себя, змея давно скрылась, а из раны струилась темная кровь. В нее попал яд! У нее задрожали руки и ноги, обмякнув, она опустилась на землю у дороги и заплакала навзрыд.

Ян Шугэнь бежал из дома к реке. Обнаружив, что девушка ранена, он постоял перед ней, замешкавшись, затем без лишних слов оторвал рукав рубашки и перевязал ей бедро, после чего принялся высасывать яд из раны, а отравленную кровь тут же выплевывал. Плач Ван Цзюйхуа затих; видя, что Ян Шугэнь высасывает из раны кровь, она несколько успокоилась, почувствовав, что на него можно положиться. Когда Ян Шугэнь перестал высасывать кровь, она продолжала сидеть, не в силах подняться, ее лицо порозовело. Она и сама не понимала, что это было: либо ее покинули силы, либо она неосознанно с ним кокетничала. Она мельком на него взглянула, а он хоть на нее и не смотрел, но покраснел. На сердце у нее потеплело. А Ян Шугэнь посмотрел на залитые водой поля, затем присел на корточки и, посадив ее к себе на закорки, поспешил в деревню. Она почти соскальзывала с его спины, он завел руки назад, но не решался коснуться ее бедер, чтобы предотвратить ее падение, ему оставалось только ниже пригибаться к земле.

— Ты не мог бы чуть меня придерживать?

После слов Ван Цзюйхуа он собрал все свое мужество и рискнул прикоснуться к ее бедрам, и, не увидев никакого сопротивления, успокоился и крепче сжал у себя за спиной ноги девушки. Он ощутил мягкое тепло, которое от рук растекалось по всему телу, так что его даже охватила легкая дрожь. Она ее почувствовала и поняла, что юноша находится в напряжении и возбуждении, на душе у нее опять стало тепло, она еле сдержала смех и даже позабыла о ране на ноге. Ян Шугэнь донес ее на спине до дома и тут же помчался искать отца.

Отец был единственным «босоногим врачом»[101] на всю деревню, к нему обращались в случае болезней и травм. Дома его не оказалось, и я, желая помочь найти отца, побежал к реке, но он уже барахтался в воде.