Жизнь двенадцати цезарей

Он пожаловал триумфальные украшения жениху своей дочери, Силану, хотя он еще не был совершеннолетним. Что касается совершеннолетних, император давал им их так щедро и так легко, что появилось письмо, написанное будто бы от имени всех легионов. Они просили дать консулярным легатам вместе с командой и триумфальные украшения, чтобы они не искали всевозможных поводов к войне. Авлу Плавцию Клавдий разрешил даже малый триумф, при вступлении его в столицу вышел ему навстречу и шел рядом с ним, когда он направлялся в Капитолий и возвращался оттуда. Габинию Секунду он позволил, после победы над германским племенем кавхон, принять титул Кавхского.

В коннице император ввел такой порядок производства: после команды над когортой он давал команду над крылом, после команды над крылом — делал легионным трибуном. Войскам было дано жалованье и введен новый род службы, недействительной, «сверхкомплектной», как ее называли. На нее зачислялись отсутствующие, которые служили только по имени. Солдатам было запрещено ходить с поздравлениями по домам сенаторов. По поводу этого был даже издан сенатский указ. Имущество отпущенников, выдававших себя за римских всадников, было продано Клавдием с публичного торга. Отпущенники, которые оказались неблагодарными в отношении своих патронов и на которых последние принесли жалобы, были снова превращены в рабов. Адвокатам патронов было объявлено, что впредь их жалобы на своих отпущенников будут оставляемы без внимания. Однажды император узнал, что несколько господ, не желая лечить своих больных и увечных рабов, высадили их на остров Эскулапа[339]

. Тогда он объявил, что все высаженные свободны и могут, если выздоровеют, не являться к своим господам в качестве рабов. Лицам же, предпочитавшим скорей убить своих рабов, нежели высаживать их на берег, пригрозили судебным преследованием по обвинению в убийстве. Путешественникам было позволено эдиктом проходить италийскими городами исключительно пешком, на креслах или на носилках. В Путеолах и Остии были сформированы отдельные когорты для тушения пожаров. Иностранцам было запрещено принимать римские родовые имена, а присвоившие себе права римского гражданства были обезглавлены на Есквилинском холме. Провинции Ахайя и Македония, объявленные Тиберием императорскими, были снова сделаны сенатскими. Ликийцы, в наказание за их опасные несогласия, были лишены самоуправления, а родийцы, раскаявшиеся в своих прежних поступках, снова получили его. Троянцы, как родоначальники римского народа, были навсегда освобождены от податей, причем было прочитано старинное греческое письмо, где сенат и римский народ обещали царю Селевку дружбу и союз с одним условием, чтобы он освободил от всяких податей единокровное римлянам население Трои. Евреи, постоянно волнуемые Христом, были выгнаны Клавдием из Рима. Германским послам[340] он позволил сидеть в орхестре. На него произвело впечатление их простодушие в соединении с самомнением. Им отвели места среди народа; но когда они заметили, что парфяне и армяне сидят на местах отведенных сенаторам, недолго думая направились туда же, заявляя, что они ничуть не уступают другим храбростью или положением. Культ галльских друидов, отличавшийся жестокостью и запрещенный Августом[341], но только для римских граждан, был окончательно уничтожен Клавдием. Напротив, он старался перенести из Аттики в Рим элевсинские мистерии и позволил возобновить на средства римской казны разрушенный временем храм Венеры Ерикской, в Сицилии. Заключая на форуме союз с царями, Клавдий убивал свинью, произнося при этом древнюю формулу фециалов. Но и в этом случае, и в других, как и вообще в свое правление, он руководился не столько собственной волей, сколько волей жен и отпущенников. Везде он вел себя по большей части так, что или преследовал их интересы, или отвечал их желаниям.