Жизнь двенадцати цезарей

Еще в молодости у него были две невесты — правнучка Августа, Эмилия Лепида, и Ливия Медуллина, называвшаяся также Камиллой, как потомок древнего рода диктатора Камилла. С первой он разошелся, когда она была еще девушкой, вследствие оскорбления, нанесенного Августу ее родителями, вторая заболела в день, назначенный для свадьбы, и умерла. Тогда Клавдий женился на дочери триумфатора, Плавции Ургуланилле, а затем на Эмилии Петине, дочери консула, однако развелся с обеими, с Петиной потому, что между ними произошла легкая ссора, с Ургуланиллой — за ее развратность; кроме того, он подозревал ее в желании убить его. После этого он женился на дочери своего родственника, Мессалы Барбата, Валерии Мессалине, но приказал казнить ее, узнав, что она, не говоря уже о других гадостях и грязных поступках, вышла замуж за Гая Силия, причем брачный контракт был составлен авгурами[342]

. На сходке преторианцев император объявил, что, не найдя до сих пор счастья в браке, он не намерен больше жениться, если же женится, позволяет им убить его их руками. Однако он не мог выдержать и не прекращал переговоров о браке, между прочим, даже с Петиной, которую раньше прогнал, и с Лоллией Паулиной, женой Гая Цезаря. Наконец, он увлекся дочерью своего брата Германика Агриппиной и влюбился в нее благодаря своему праву целоваться с нею и быть нежным. Кончилось тем, что он подучил нескольких человек внести в ближайшем заседании сената предложение, что Клавдий должен жениться ввиду важнейших интересов государства и что необходимо вообще разрешить такие браки, которые раньше считались кровосмешением. Едва успел пройти один день, как он уже женился. Его примеру последовали только один отпущенник да примипилар. Свадьбу последнего Клавдий почтил своим присутствием вместе с Агриппиной.

У Клавдия были дети от трех жен: Друз и Клавдия — от Ургуланиллы, Антония — от Петины, Октавия и сын, названный отцом сначала Германиком, а потом Британиком, — от Мессалины. Друз умер еще мальчиком в Помпеях. Во время игры бросили вверх грушу. Друз раскрыл рот и поймал ее, но подавился. Несколькими днями раньше он был обручен с дочерью Сеяна. Тем более удивляет меня, что, по словам некоторых писателей, Друза коварно умертвил Сеян. Отцом Клавдии был отпущенник императора, Ботер. Хотя она родилась за пять месяцев до развода ее матери и хотя ее сначала воспитывали как дочь Клавдия, последний все-таки приказал объявить ее незаконной и бросить голой у дверей ее матери. Антонию он выдал сначала за Гнея Помпея Великого, затем за Фавста Суллу, молодых людей аристократических фамилий, Октавию же, обрученную раньше с Силаном, — за своего пасынка Нерона. Его сын Британик родился в двадцатый день его царствования, во время его второго консульства. Еще ребенка, Клавдий горячо просил любить его и являлся на руках с ним на солдатскую сходку, во время же театральных представлений прижимал его к груди или ставил перед собою, на глазах народа, и желал ему, среди восклицаний толпы, всякого счастья. Из своих зятьев он усыновил Нерона, а Помпея и Силана не только не удостоил этого, но даже приказал казнить.

Из своих отпущенников он особенно любил евнуха Посида, которого даже пожаловал, во время своего британского триумфа, почетным копьем, наравне с военными чинами. Не меньше любил он Феликса[343]. Сделал его сначала начальником когорты, затем — союзных войск и, наконец, наместником иудейской провинции. Феликс был женат три раза, на девушках царственного происхождения. Далее, император любил Гарпократа. Ему он позволил пользоваться в Риме носилками и давать народу публичные игры[344]. Кроме того, любимцем его был ученый Полибий, который, гуляя, нередко имел по сторонам обоих консулов. Но первыми любимцами императора были секретарь его Нарцисс и заведывавший финансами — Паллант. Оба они, с позволения Клавдия, не только получили огромные суммы, на основании указа сената, но и были почтены званиями квестора и претора. Кроме того, он позволял им наживаться и грабить так бессовестно, что, в ответ на его жалобу на недостаток в деньгах, ему остроумно заметили, что он будет очень богат, стоит только ему войти в товарищество с обоими отпущенниками.